О новом движении мы решили заявить с помощью акции.
Я узнал, что колонна новой партии власти - «Единой России» пойдет 1 мая во главе демонстрации.
- Давайте их остановим! – предложил я.
Ребята согласись.
Меня почему-то давно привлекало здание бывшей городской думы, что на Невском проспекте, напротив гостиницы «Европейская», следующее задние за Гостиным собором.
В доме, который примыкает к думе, я обнаружил открытый чердак и выход на крышу.
И вот мы сидим на чердаке. Я курю Gitanes, сигареты иностранного легиона, мог купить и другие, но я – позер, курить банальный Parlament не буду. Девчонки о чем-то говорят. Вдруг Полина обращается ко мне: «А менты нас не изнасилуют?».
- Дима тут такие ужасы рассказывал о Марии Спиридоновой! – подначивает ее Оля. – Казаки ее избили, а потом и изнасиловали.
- Только бы не изнасиловали!»
Я смотрю на Полину. Она говорит серьезно.
- Мы обязательно уйдем, если все сделаем, как задумали, нас не поймают, - успокаиваю я Полину. Но я не верю в то, что говорю. Я почти не сомневаюсь, что часа через полтора мы все будем сидеть в кутузке. Уйти нереально. Двор непроходной. Слева за забором – двор сбербанка. Перепрыгивать туда нет смысла – задержит охрана. Была надежда на какого-то знакомого Полины, который живет в той самой парадной, где я нашел выход на крышу, он обещал пустить нас к себе после акции. Но в последний момент испугался, отказался помочь. Мы в ловушке. И все мы понимаем это.
Янек дежурит у подворотни. Он регулярно звонит мне и сообщает: «Все спокойно, Ментов нет».
Ждем. Приближаются звуки демонстрации. Звонок. Это – Андрей Кузьмин сообщает, что голова демонстрации вышла на Невский. В голове – «Единая Россия». Я еще раз проверяю фальшфейеры. Андрей должен дать сигнал, когда начинать, а после того, как мы все сделаем – дать интервью журналистам с 5-канала.
Я волнуюсь. И боюсь, что мое волнение заметят ребята. Ни перед какой другой акцией я не волновался, как перед этой. Ни тогда, когда мы с Янеком ходили в «пролетарские экспедиции», а ведь сторожа нас травили собаками, грозили побить, сдавали ментам; ни перед оккупацией «Авроры», ни перед другими акциями. Я боюсь облажаться, ребята верят мне, они видят во мне «матерого революционера», они читали, что писал обо мне Лимонов…Я – «анархист первого часа», я – «троцкист первого часа», я – «фашист первого часа». Я не имею права пятиться назад.
Еще сигарета. Гул демонстрации нарастает. Скорей бы! Говорю: «Приготовиться». Девчонки должны вылезти через люк, который находится над фасадом, мы с Родионом выйдем на крышу с другой стороны, а потом преодолеем ее «хребет». Докурил. Играет духовой оркестр, барабанная дробь. Я замотал лицо куфией, снял косуху. Пора.
- Спокойно, ребята. Пошли!
Девчонки открыли люк, полезли. Я пошел первым, за мной Родион, он держит знамя, наше знамя, красное со звездой в черном круге, оно пролежало несколько лет у Андрея, и вот опять понадобилось. Один фальшфейер я засунул за пояс, другой - держу в левой руке, в правой – бутылка с водой. Вода нужна, чтобы затушить отгоревшие фальшфейеры, не устроить пожар.
Главное – действовать. Мы не делаем ничего особенного, мы не кидаем снаряд в губернатора. Губернатор останется жить. Мы просто должны остановить продвижение «едроссовской» колонны, и всё.
Оля и Полина растянули транспарант с надписью: «Выход один – сопротивление!». Родин начал размахивать знаменем. На небе ни облака. Солнце в зените. Я залезаю на какой-то выступ и привожу в действие первый фальшфейер. Демонстранты и зеваки задрали головы, смотрят на нас. Лица, лица, лица. Колонна остановилась, барабанщицы в коротких юбках прошли вперед, и оторвались от головы колонны. Вижу – бегает оператор с телевизионной камерой, снимает нас, реакцию демонстрантов, зевак. Это оператор бригады НТВ, мы договорились о съемке. Забегали менты. Остановился милицейский «Форд». «Уберите огонь с крыши! Уберите огонь с крыши!» - кричат в мегафон. Откуда это доносится – не могу сообразить. Фальшфейер, догорая, рассыпается, огненные кусочки падают на брезент, которым покрыта ремонтирующаяся мансарда. Брезент вспыхивает. Тут-то и пригодилась вода. Привожу в действие второй фальшфейер. Девчонки стоят с транспарантом, Родин размахивает флагом. Я успокоился, до этого действовал, как робот. Смотрю вниз. У католического собора Святой Екатерины заметил Андрея, рядом прогуливается Саша-борода, бывший активист троцкистской «Рабочей демократии», исключенный оттуда за «сталинизм».