В итоге она назначила меня подменным пионервожатым. То есть не стала закреплять за каким-то определенным отрядом, а сделала, так сказать, запасным. Поселили меня не в бараке с детьми, а в каморке для духовых инструментов в домике для занятия музыкой, который назывался green music house. И я был этому очень рад.
Пионервожатые проводили время, как подобает проводить его студентам на практике. Днем они следили за пионерами, а вечером и ночью предавались всяческим развлечениям: слегка выпивали, ходили разнополыми компаниями купаться голышом в Финском заливе, играли в азартные игры с нескрываемым эротическим подтекстом и прочее.
Я строил свои дни совершенно иначе. Детьми занимался мало – лишь один раз отряд малышей вывел на берег Финского залива. Зато много занимался физкультурой на спортплощадке, по вечерам бегал 10-километровые кроссы, а поздно вечером начинал читать и читал до глубокой ночи, а то и до утра, от чего просыпал лагерные построения и завтрак. И начальство выказывало недовольство мною. А читал я трехтомник Троцкого «История русской революции». Меня эта книга поразила. До этого ни чего более увлекательного о русской революции я не читал: удачные образы и зарисовки, динамичное публицистическое изложение сочетаются с боевым марксистским анализом. Троцкий буквально с каждой страницы подсказывал аргументы для споров с либералами и консерваторами, которые доказывали, что революция была не нужна.
Кроме того, я изучал Мао Цзе Дуна и историю «Черных пантер». Мао Цзе Дун мне показался каким-то скучным, его тексты показались мне похожими на уроки учителя в школе для неграмотных или слабоумных. А вот маоисты из «Черных пантер» меня воодушевили. Помню, я очень жалел тогда, что в Ленинграде нет гетто и не из кого создавать вооруженные отряды самообороны.
Я читал, сидя в своем green music house. Пил крепчайший чай. Иногда ко мне заходили сокурсники – якобы попить чаю, а на самом деле им надоедало шляться, но спать еще не хотелось, и они искали место, где приткнуться, а у меня горел свет. Я наливал им чаю, но делал хмурое лицо, односложно отвечал на вопросы, словом, всем своим видом показывал, что они оторвали меня от более интересного занятия, чем болтовня с ними. Вот так я и жил.
Однажды меня навестил Янек. Мы гуляли по берегу Финского залива, обсуждали, что будем делать дальше, делились впечатлениями от книги о «Красных бригадах» «Убийцы». И я, и Ян понимали, что продолжат таскаться с газетами к заводам бесполезно, но и отказываться от пролетарской линии мы не хотели.
- Слушай, Янек, ты читал о тактике «пролетарских экспедиций», которая была на вооружении итальянских автономистов и первого поколения «Красных бригад»? В масках они проникали на промышленные объекты и совершали акты саботажа.
Янек кивнул головой.
- Ты предлагаешь ощутить жар пролетарского сообщества? – спросил Янек и улыбнулся.
Я и Янек выучили наизусть то, что писал о «пролетарских экспедициях» Антонио Негри: «Всякий раз, когда я надеваю пассамонтану, я ощущаю жар пролетарского сообщества. Всякий акт разрушения и саботажа отзывается во мне как голос классовой общности. Возможный риск меня не тревожит. Я ощущаю лихорадочное возбуждение, как если бы ждал встречи с любовницей».
- А почему бы и нет? Только вместо актов саботажа мы будем раскидывать в цехах листовки. Рабочие утром придут и увидят их, подумают, что на заводе работает тайная революционная организация. А потом, когда мы появимся у проходной с газетами, они свяжут листовки с нами. И зауважают нас.
- Хорошая идея. Нужно ее обсудить с Бером и Гошей.
Янек уехал наутро, ночевал он в моей каморке, а я читал всю ночь Мао Дзе Дуна в помещении для занятия музыкой. Найдя новый тактический ход, мне не терпелось применить его на практике.
Однако то, что я ничего не делал как вожатый, раздражало начальство лагеря для детей милиционеров, и мне поручили заняться подготовкой военно-спортивной игры «Зарница». Я сперва расстроился из-за того, что придется заниматься всякой советской ерундой. Но потом на меня снизошло. Я написал сценарий «Зарницы» по мотивам Гражданской войны на Украине. Играют четыре отряда: красноармейцы, белые, петлюровцы и, конечно, махновцы. Перед каждым отрядом ставится задача – захватить радиоузел и административный корпус. Тот, кто сделает это первым – побеждает. Начальство одобрило мой сценарий. Всем четырем отрядам я написал тексты обращения к «согражданам», которые они должны были прочесть в случае, если захватят радиоузел. Дети играли с энтузиазмом. Командирами белых, красных и петлюровцев были молодые милиционеры и тюремные охранники, которые работали в лагере старшими пионервожатыми. Я, естественно, командовал махновцами.