Основные симптомы депрессии:
Подавленное настроение, не зависящее от обстоятельств, в течение длительного времени;Ангедония - потеря интереса или удовольствия от ранее приятной деятельности;Упадок сил, характеризующийся стабильностью данного состояния;Дополнительные симптомы:
Пессимизм;Чувство вины, бесполезности, тревоги и (или) страха;Заниженная самооценка;Неспособность концентрироваться и принимать решения;Мысли о смерти и (или) самоубийстве;Нестабильный аппетит, отмеченное снижение или прибавление в весе;Нарушенный сон, присутствие бессонницы или пересыпания.Глава 2
- Дмитрий, вы меня слышите? - этот мягкий голос уже начинал выводить меня из себя. - Дмитрий?
Напротив меня, в мягком кожаном кресле, сидел психиатр. Худой мужчина в сером костюме с аккуратно подстриженными волосами. Нога на ногу и сложенные лодочкой руки, его взгляд скользил по мне, словно сканнер, изучавший неизвестную ранее форму жизни. Передо мной живой человек, желающий вытащить меня на разговор. Напротив него на кушетке лежу я. Полная его противоположность. Полный парень в футболке и джинсах. Руки вдоль тела, пустой взгляд, направленный в потолок. Краем глаза я подмечаю его движения, жесты, но ничего не делаю, разве что монотонно отвечаю на вопросы.
По правую руку от психиатра стоит стол, на котором комфортно уместился ноутбук, ваза с гвоздиками, несколько папок с документами и чашка чая. Шкафы великаны с книгами и документами охраняют покой сего уютного помещения. Окна, обрамлённые бежевыми шторами, а на натяжном потолке несколько слабо горящие светильников. Пол вымощен ламинатом, стены белого цвета, с парочкой абстрактных рисунков.
Психиатр разомкнул руки и потянулся за уже остывшей чашкой чая. В воздухе витает аромат трав, сглаживая запахи комнаты. Я старательно принюхивался, пытаясь угадать, что может так пахнуть. На фоне, из допотопного магнитофона доноситься лёгкий эмбиент.
О смерти Даши я узнал от Вероники. Пока я прибывал в подвешенном состоянии, мама с Никой поселили меня у себя. Ника подошла ко мне, нежно обняла и заплакала. Всё оказалось так просто, даже не понадобилось слов. Когда до меня, наконец, дошло, заплакал и я. Мы плакали долго. В конце Вероника была вынуждена покинуть меня. А я всё плакал, не мог совладать с собой. И после того, как слёз не осталось, просто лежал в кровати и трясся в конвульсиях. Я даже не знаю, уснул ли я тогда.
С этого момента всё стало серым и пустым. Сначала ко мне приходили какие-то люди в форме, которые о чём-то спрашивали. Им ничего не стоило довести меня до слёз. Доходило до того, что мать выгоняла их с криками. Я начинал плакать и жалобно просить прощения каждый раз, стоило только вспомнить Дашу. Как же я жалок.
- Дмитрий, - мужчина, заметил какое-то шевеление в моем углу, приятно улыбнулся и вернул чашку на блюдце, - я понимаю, что вам тяжело, но если вы хотите вылечиться, преодолеть это, вам просто необходимо об этом поговорить. Вы же умный молодой человек, не обделённый даром живой мысли, понимаете, что само собой это не закончится. Дмитрий, если хотите, можете поговорить об этом со своими родителями или сестрой. В действительности это не обязательно должен быть я.
Тяжкий вздох разнёс по кабинету тоску. Я знаю. Всё что он говорил, мне уже говорили другие. На секунду прикрыв глаза, я пытаюсь вспомнить. Сейчас он скажет что-нибудь про зарядку, здоровый сон и распорядок дня. А может и хобби упомянёт.
- Вам стоит сменить распорядок своей жизни, начать высыпаться, заняться зарядкой или каким-то другими физическим упражнениями. В последнее время вы и так значительно прибавили в весе. Зарядка поможет вам отвлечься и привести себя в норму. Найдите себе хобби, дело, к которому бы лежала ваша душа. Заставьте себя сфокусироваться на чём-то другом.
В ответ я, как и всегда, кивнул. Но стоит мне только закрыть глаза и попытаться уснуть, как в голове всплывёт всё так же картина, как тогда. Ночь, улица, фонарь... и вместо аптеки машина скорой помощь, тоже своего рода аптека, которая забирает бездыханное тело моей возлюбленной.
От осознания бессмысленности всего этого ком подступил к горлу, и несколько минут я провёл в тишине. Едва ли не плача. Но надо было держаться.
Наконец тяжесть отступила, и я вновь смог нормально дышать. Психиатр пытался меня утешить, говорил, что это не я виноват в смерти Даши. Под конец сеанса он прописывал мне какие-то антидепрессанты, и мы расстаёмся. И так каждый раз. В итоге я просто перестал реагировать и отвечать, мне не хотелось больше возвращаться к тем воспоминаниям.
Диагнозы и рекомендации от психиатров, к которым меня отправляли родители, всегда звучали одинаково: "Депрессия, совмещённая с глубокой апатией. Пациент не идёт на контакт". Они советовали принимать антидепрессанты, заниматься зарядкой и найти себе какое-нибудь хобби, составлять какие-то планы и списки. Но всё, за что я брался, валилось из рук, а таблетки не приносили никакого эффекта.