Пройдя дверной проем, она жестко поправила себя, напомнив себе одну из максим Наставника.
Может быть правильно. Стратегия никогда не достигает абсолюта.
Часть 1
ПЕРВЫЕ
Глава 1
Земля показалась Эйлле кринну ава Плутраку миром кричащих противоположностей. Его уши, низко посаженные и сдвинутые к затылку, непрестанно вздрагивали, ловя рокот прибоя, на фоне которого раздавались пронзительные крики какого-то летающего представителя местной фауны. Этот звук действовал на нервы, заставляя принимать неподобающую позу. С наветренной стороны сверкающие голубые волны жадно лизали палевую полоску песка. С насердной шел бой за территорию между буйной растительностью и уродливыми грудами из камня и стекла, которые возвышались по периферий огромной военной базы джао, точно часовые. Перед одним из этих строений торчали шесты с прямоугольными красно-золотыми лоскутами на верхушках. Даже отсюда Эйлле слышал, как материя хлопает на ветру. Удивительно, но они, похоже, служили для какой-то цели.
За спиной возвышался корабль, небольшой и аккуратный — он только что прошел плотные слои атмосферы и исходил жаром; остывая, двигатели издавали громкие щелчки. Трит, самая любимая из кочен-матерей Эйлле, считала этот корабль чересчур броским для того, кто столь недавно вьиыыл на поверхность. Однако Меку, нынешний коченау, сказал, что высокий статус кочена Плутрак должен быть очевиден каждому. Особенно учитывая тот факт, что Губернатором Земли был не кто иной, как Оппак кринну ава Нарво, отпрыск Нарво — кочена, с которым Плутрак находился в весьма натянутых отношениях.
Наконец-то появилась возможность найти себе применение! Эйлле ослабил восприятие течения времени, чтобы получше осмотреться в новом месте. Взбитые ветром волны замерли и превратились в блестящие холмики, и Эйлле вспомнил, что не купался с тех пор, как покинул Мэрит Эн. Разумеется, на корабле был необходимый минимум санитарных устройств, но настоящий бассейн оставался недоступной роскошью. После долгого путешествия Эйлле страдал от сухости кожи, покрывающий ее ворс стал жестким, а вибрисы превратились в безжизненные нитки. Он страстно желал погрузиться в это новое море, несмотря на чуждый запах, который оно источало, и… Люди в таких случаях говорят «отряхнуть пыль дорог»; в данной ситуации это скорее напоминало смывание донного ила.
Но, прежде всего, следует выполнить все формальности и принять командование. Позже, когда официальная часть закончится, можно будет позволить себе расслабиться.
Желтое солнце палило нещадно. Оно было куда ярче, чем Нир — его родная звезда, чей жизненный цикл приближался к концу. Эйлле устремил взгляд за пределы базы, и его вибрисы задрожали. Эта местность была удручающе… плоская.
Он с тоской вспомнил утесы за его родным Домом кочена. Там от позднего света до поздней тьмы о черные громады скал разбивались волны, а ветер был напоен прохладной свежестью морских брызг. А здесь… знойный воздух казался густым от соли и более чем ощутимого запаха гниения. Что ж, его время на Мэрит Эн истекло. Это долг любого отпрыска джао — рано или поздно погрузиться в реку времени, чтобы продолжить борьбу с Экхат.
Что он и сделал.
Перелет из Мэрит Эн, его родного мира, на Землю длился долго, но ни один миг не был потрачен даром. В основном Эйлле беседовал со своим фрагтой и знакомился со своими будущими обязанностями. Это была последняя возможность прикоснуться к мудрости старшего джао, накопленной в течение долгой жизни, — последний раз перед тем, как вступить в должность заместителя командующего. И Эйлле впитывал эту мудрость, как губка. К концу путешествия ему казалось, что он знает аборигенов настолько хорошо, насколько вообще возможно знать кого-то, с кем ни разу не сталкивался нос к носу.
Здалеке Эйлле разглядел несколько разрушенных зданий. Возможно, это было наследие Завоевания, великого деяния пжао, которое состоялось более двадцати орбитальных циклов назад. Выбирая место для посадки, он обнаружил и другие следы разрушений — разбитые заросшие дороги, брошенные машины, покинутые жилища, которые все больше приходили в запустение. Судя по всем докладам, местное политическое образование продолжало оказывать сопротивление дольше, чем любое другое на этой упрямой планете, и понесло соответственно больший ущерб.
Что за странная порода — эти люди. Их нежелание стать по-настоящему цивилизованными приводило в замешательство. По сравнению с остальными расами, завоеванными джао, они представляли собой совершенно уникальный случай, причем во многих аспектах. Доклады подробно описывали долгое и упорное сопротивление людей владычеству джао. Создавалось впечатление, что даже сейчас, по прошествии множества орбитальных циклов, они все еще не покорены: на планете то и дело вспыхивали очаги недовольства.
Его время чувству потребуется несколько суток, чтобы приспособиться к местным циклическим ритмам. Пока же Эйлле позволил себе следовать привычному течению времени.
Будущий Субкомендант сделал глубокий вдох — его невозмутимый фрагта, Яут кринну Джитра вау Плутрак, появился из корабля. Ваи камити старшего джао был строгим, хотя и не радовал взгляд отчетливостью. Любой, кто искушен в чтении лицевого узора, безошибочно определил бы принадлежность к кочену Джитра. Яут остановился на середине трапа, его ноздри трепетали, ловя непривычные запахи.
Неизменно практичные, джао устанавливали фильтры для очистки воздуха в каждом Доме кочена, чтобы избавляться от неприятных запахов. Однако жители Земли, если верить отчетам, не слишком беспокоились по этому поводу. Странно: по большому счету, они были более чувствительны к условиям окружающей среды, чем джао.
Во время инструктажа Эйлле сообщили, что данная база была создана одной из первых, еще на начальном этапе Завоевания, и до сих пор оставалась одной из самых крупных. Построенная на месте верфи, она должна была напоминать туземцам, что сопротивление бесполезно. Тем не менее, потребовался почти полный орбитальный цикл, чтобы обеспечить полный контроль над захваченной территорией. В процессе пришлось уничтожить несколько крупных населенных пунктов, в том числе Чикаго и Нью-Орлеан. Однако мятежные аборигены, которые там окопались, за все это время так и не угомонились.
Эйлле сложил руки за спиной, вскинул голову, повернув ее под многократно отработанным движением углом, который выражал «терпение-и-ожидание». В проходе между строениями уже показался взвод солдат-джинау, одетых в пятнистую темно-синюю форму. Люди двигались абсолютно синхронно, печатая шаг по твердому дорожному покрытию.
Эйлле впервые получил возможность увидеть представителей покоренного вида, а не их изображения — пусть даже очень качественные.
Они были ниже среднего джао и более хрупкие — самих джао можно было назвать скорее плотными и крепкими. Строение скелета хорошо просматривалось, а кожа была большей частью безволосой — в тех местах, где они не прикрывали тело тканью. Лица несоразмерные, со слишком широко посаженными глазами и слишком плоские, что выглядело почти карикатурно. Уши — ужасно нелепые округлые кожные выросты — казались просто приклеенными по бокам головы, не позволяя даже предположить, что за мысли в этой голове возникают.
Впрочем, Эйлле узнал об этом виде нечто еще более удивительное. Люди поголовно были времяслепцами! Им приходилось пользоваться механическими устройствами, чтобы определять, когда должно произойти какое-то событие, или что пришло время действовать.
Эйлле еще раз окинул колонну критичным взглядом. Огненно-красные нашивки на верхней части униформы джи-нау — знаки отличия, принятые в туземных войсках, обучаемых и контролируемых джао — были видны издалека. Тот, гга шагал в хвосте колонны, на самом почетном месте, носил пеоввязь с оружием и штаны особого покроя. Впрочем, соплеменника Эйлле узнал бы в любом одеянии — благодаря росту и ширине плеч.