ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПОБЕДИТЕЛЬ
1
Колонна каторжников прибыла к месту назначения поздним вечером, солнце уже коснулось горизонта. Долгий пеший переход по жаре вконец измучил орков, они буквально валились с ног от усталости. Трутень и какие-то еще помощники полубосса вышли к воротам и стали беседовать с орками-охранниками. Из обрывков разговоров, долетавших до балагана, Аленький Цветочек поняла, что обычно новых каторжников размещают в балагане, чтобы эльфы убили их в ближайшем же набеге, но теперь сэр Джон запретил селить орков в балагане, и полубоссы не знают, что делать с вновь прибывшим пополнением. Орк, возглавлявший охрану колонны, предложил разобрать новых орков по вигвамам, Трутень возмутился, некоторое время они ругались. Потом Трутень посетовал, что в новом этапе совсем нет самок, потому что единственную забрал себе безумный рыцарь. Орки-охранники стали смеяться и советовать Трутню всякое непотребство. Из группы новых каторжников выдернули какого-то женоподобного юношу, полубоссы развеселились и по очереди изнасиловали его прямо у ворот, ничуть не стесняясь. В какой-то момент они заметили, что Аленький Цветочек сидит на крыльце и смотрит на них. Тогда они стали отпускать мерзкие шуточки, а один полубосс сказал:
— Ишь, скалится! Недолго еще…
Но другой полубосс ударил его локтем, и первый полубосс умолк.
Удовлетворив свою похоть, полубоссы подобрели и развеселились. Еще немного посовещались, приняли какое-то решение и погнали новых каторжников вглубь загона, куда-то за вигвамы.
На крыльцо вышел сэр Джон, он уселся на ступеньку и стал курить косяк, стряхивая пепел на нижние ступеньки и глупо хихихая. Докурив, он положил руку на плечо Аленького Цветочка, наклонился к ней, обдав конопляной вонью, и сказал:
— Ну, ты, если что, заходи.
Снова рассмеялся дурным пьяным смехом и ушел к себе.
Аленький Цветочек посидела еще немного, и тоже пошла к себе. Завернулась в одеяло, принесенное местными орками, и поняла, что не сможет заснуть. Во-первых, мешал дурной запах, исходящий от одеяла (его, похоже, никогда не стирали), а во-вторых, она боялась. За всю вторую половину дня ей не попалась на глаза ни одна самка. Неудивительно, что обитатели этого загона так изголодались по женской ласке. Если они так набросились на того юношу, то на нее они набросятся так, что… Сможет ли их удержать страх перед рыцарем? Может, да, а может, нет. Тот орк, что приставал к ней почти на глазах у сэра Джона, он только в самый последний момент отступил. Если сюда ворвутся насильники, успеет ли она закричать? Надо бы дверь подпереть чем-нибудь… Но чем? Сейчас уже поздно искать, сэр Джон проснется, разгневается… Может, все же придти к нему? Но он накуренный, а накуренные самцы такие мерзкие…
Она сама не поняла, как заснула. Ей приснился Джон Росс, но во сне она его звала не сэр Джон, а просто Джон. На его теле не было страшной шевелящейся татуировки (это шевеление ей, несомненно, привиделось, но все равно было очень страшно), и она знала, что на ее лице больше нет трех зеленых жаб. Он не был человеком, а она не была орчанкой, они были просто человекообразные, а конкретный вид — какое значение это имеет, когда двое любят друг друга? Он целовал ее в губы, щетина на его небритом лице колола ее лицо, но это не было противно.
— Ты такой нежный, — сказала Аленький Цветочек, когда рыцарь на мгновение оторвался от ее губ. — Никогда бы не подумала.
Внезапно Джон перевернул ее на живот, заломил руки за спину, а в лицо сунул какую-то грязную тряпку. Аленький Цветочек заметила, что у Джона много-много рук, как у Шивы.
— Да ты бог! — воскликнула она.
Джон мерзко захихикал и запихнул тряпку глубоко в ее открытый рот. Она попыталась закашляться, но с кляпом во рту это не получилось. Внезапно она поняла, что ее глаза закрыты. Она спала и не заметила…
Чьи-то грубые руки сорвали с нее штаны, кто-то сильно ударил по спине, она автоматически прогнула поясницу, и почувствовала грубое прикосновение чьей-то руки. Кто-то сказал:
— Глянь-ко, мокрая.
— Тише! — зашипел кто-то другой. — Рыцаря разбудишь.
Аленький Цветочек стала дергаться, она попыталась стряхнуть с себя насильников, и это ей почти удалось. Сильный удар обрушился на ее затылок, она ударилась лицом в пол и разбила бы себе нос и губы, если бы не тряпка, торчащая во рту, она смягчила удар. Чьи-то грубые пальцы проникли…
На затылок и спину брызнуло теплое и липкое. Руки, крепко державшие Аленького Цветочка, разжались, она вскочила, ее голова врезалась в чей-то подбородок, кто-то сдавленно зашипел, она развернулась и со всей силы впечатала кулак туда, где должно находиться лицо невидимого в темноте насильника. Враг отступил, споткнулся и с грохотом повалился на пол.
— Джон! — закричала Аленький Цветочек. — Джон, помоги!
— Хватит орать, — ответил Джон откуда-то снизу. — Чуть не убила, дура бестолковая.
— Извини, — пробормотала Аленький Цветочек.
Только теперь она поняла, кого ударила.
Джон зашевелился и, кажется, стал подниматься на ноги. Шумно втянул воздух и удивительно грязно выругался. Аленький Цветочек не знала, что рыцари умеют ругаться на орочий манер.
— В дерьмо вляпался, — прокомментировал Джон. — Угораздило же так неудачно живот распороть.
В дальнем углу комнаты кто-то заскулил, тихо и отчаянно, как издыхающая собака.
— Какого беса ты с меня очки сбила? — спросил Джон. — Теперь придется за фонарем идти. Ничего не вижу вообще.
Стало слышно, как Джон пробирается к двери, спотыкаясь на каждом шагу.
— Сколько же их тут было… — пробормотал он.
Он вышел в коридор. Аленький Цветочек привалилась спиной к стене и всхлипнула. Ее колотила нервная дрожь. Она вспомнила, как бабушка учила ее бороться с испугом — надо глубоко вдохнуть и выдохнуть несколько раз подряд, и сама не заметишь, как успокоишься. Она глубоко вдохнула, но воздух пах кровью, свежим мясом и чуть-чуть дерьмом. Живот скрутило судорогой, она согнулась пополам, она думала, что ее вырвет, но тошнота отступила так же быстро, как накатила.
В коридоре зажегся тусклый свет. Он был не оранжевый, как от лучины или фонаря, а белый, волшебный. Аленький Цветочек поняла, что Джон оживил древний артефакт, и испугалась.
Джон появился в проеме двери. В руке у него был маленький прямоугольный предмет, одна сторона которого была испещрена непонятными магическими символами и испускала бледный мертвенный свет. Этот свет освещал лицо рыцаря снизу, от этого оно выглядело жутко, как у мертвеца. Из разбитого носа Джона текла кровь, вся нижняя половина лица была залита кровью, и еще на грудь пролилось немного. На переносице рыцаря была свежая царапина, вокруг нее начал формироваться синяк.
— Очки надо найти, — сказал Джон. — Посмотри на полу, это такие два полукруга с дужками, их на глаза надевают.
Аленький Цветочек опустила взгляд и увидела то, о чем говорил рыцарь. Нагнулась (поясница отозвалась болью), подобрала артефакт и, неожиданно для самой себя, надела себе на глаза.
Окружающая тьма преобразовалась в нечто невиданное. Все стало мертвенно-синим, кроме рыцаря перед ней (оранжевый) и лежащих тел на полу (некоторые оранжевые, некоторые желтые). Но детали были видны очень четко, как днем, только цвета непривычные. Аленький Цветочек вытянула руку и посмотрела на нее сквозь очки. Рука тоже стала оранжевая.
— Давай сюда очки, — приказал Джон.
Аленький Цветочек не ответила. Она зачарованно переводила взгляд с одного предмета на другой. Все было таким необычным… Вот, например, кровавые пятна на полу прямо на глазах меняют цвет с желтого на зеленый… Боги, сколько трупов!
Она зажиурилась, попыталась закрыть лицо руками, но руки ударились об артефакт, заболела переносица, и Аленький Цветочек поняла, какую боль только что испытывал Джон, когда она ударила его по этому артефакту.
— Давай сюда, — повторил Джон.
Он протянул руку, осторожно снял очки с ее глаз и надел на свои. В следующее мгновение волшебный свет погас, в комнате снова воцарилась тьма.
— Тебе лучше не видеть этого, — сказал Джон. — Обопрись на мое плечо, я тебя выведу.