Она заметила, что развалина тут же пополз к винтовке, которую выронил, и прижал ее к себе, защищая руками, словно любимого зверька. К ее удивлению, один из выживших протянул руку, чтобы помочь развалине подняться на ноги. Потом еще несколько похлопали его по спине и поздравили, как будто этот сложный выстрел сделал один из них, а не хирургически измененная мясная кукла безумного ученого-истязателя. Безиет покачала головой. Часть проклятия Разобщения состояла в том, что нужда порождала странные союзы, и общественное строение города рассыпалось на части, точно так же, как и физическое.
Теперь выживших осталось только семеро, не считая ее самой и Наксипаэля. Шансы на то, чтобы добраться до Верхней Комморры, значительно упали, и архонт был этому не рад. Она посмотрела на Наксипаэля и позвала развалину, чтобы тот позаботился о нем. Голос подействовал на прислужника, как щелчок кнута. Тот бросился выполнять приказ, едва не уронив свое возлюбленное орудие.
— Одержимые! — бессвязно ругался Наксипаэль. — Все они предатели, каждая проклятая душа! Отдать свою собственную плоть! Тьфу!
Развалина засуетился, осторожно положил оружие на пол и побежал осматривать раны Наксипаэля.
— Мы опоздали, — Безиет пожала плечами. — То, что пробралось сюда, было достаточно большим и мерзким, чтобы удержаться, когда преграда закрылась. Все крупные демоны на расстоянии лиги, скорее всего, втиснулись в первые попавшиеся теплые тела, чтобы их не утянуло. Можно ожидать, что нам попадутся другие одержимые.
— Преклоняюсь перед твоими превосходящими знаниями в этой области, Безиет, — прошипел Наксипаэль сквозь стиснутые зубы.
— И правильно, свои сто шрамов я заработала не в уличных драках в Некрополе.
Как и в случае Безиет, методы развалины оказались действенными, несмотря на грубость. Свежие раны, которые виднелись под частично оплавившейся броней Наксипаэля, быстро покрылись коростой. Лицо Наксипаэля исказилось от боли, став похожим на маску, и он испустил поток проклятий.
— Со всем уважением, — почтительно произнес развалина, — этому хотелось бы спросить, почему у канала не было одержимых.
Безиет секунду холодно смотрела на прислужника, прежде чем прийти к решению.
— Потому что более крупные твари, говоря иначе — более умные, не стали задерживаться и пировать сразу же, как только пролезли сквозь преграду, — сказала она. Ее взгляд на миг расфокусировался и затуманился от воспоминания. — Они проникли вглубь и зарылись в тех местах, где они могли найти пищу, где могли разрастаться подобно раковым опухолям.
Развалина закивал и при этом так активно кланялся и расшаркивался, что практически бился головой о мостовую. Наксипаэль снова что-то забормотал, когда короста начала отслаиваться, обнажая розовые пятна новой кожи.
— Ксагор, так тебя зовут? Расскажи мне про оружие, Ксагор, — приказала Безиет, внимательно разглядывая винтовку. С эстетической точки зрения эта уродливая штуковина была ближе к инструменту мясника или набору пробирок, чем к элегантному оружию комморритов.
— Это устройство именуется гексовинтовкой, о досточтимая, — с некоторой гордостью ответил развалина. — Оружие акофиста. Ксагор нашел его в останках процессии, среди свиты мастера Ре'риринкса. Весьма прискорбно.
— Это неважно. Чем оно стреляет?
— Цилиндром, в котором находится ускоренный вирусный состав, как правило, стеклянная чума. Ксагор не знает, какой состав используется в этом устройстве, возможно, мутагенный, возможно, нет. Ксагор сделал из него только один выстрел и предлагает отыскать других подопытных субъектов для более точного анализа.
— Что ж, что бы это ни было, оно работает, так что держи его под рукой на случай, если оно снова понадобится, — Безиет подавила отвращение и похлопала развалину по затянутому в кожу плечу. — Хороший был выстрел, кстати.
Наксипаэль, похоже, вернулся в более адекватное состояние, его бессвязная брань перешла в вереницу кратких ругательств, и он встал на ноги, хотя и немного неуверенно. Он бросил на Безиет непонятный взгляд и пожал плечами, не обращая внимания на боль.
— Итак, Безиет, я готов выслушать твои предложения по поводу того, что делать дальше, — хладнокровно сказал он.
— Надо идти к Горе Скорби, — ответила Безиет, — и быстро.
— Почему?
— Пока что установилась некоторая стабильность, но это ненадолго, все станет еще хуже. Гора Скорби окружает Центральный пик, и это единственный ярус, который будет достаточно организован, чтобы пережить худшее — Вект лично за этим проследит.
— Ты предполагаешь, что наш великолепный и всеми любимый Верховный Властелин выжил, — фыркнул Наксипаэль. — Может быть, прямо сейчас какая-нибудь нежить пожирает его потроха.
— Скорее уж, какой-нибудь чистокровный из Верхней Комморры пытается вонзить нож в его спину, но я не нахожу ни то, ни другое сколько-то вероятным. Вект по-прежнему жив, и ты знаешь, что это так. Когда придет конец вселенной и останется одна пустота, Вект все равно выживет и будет парить в непроницаемом пузыре из собственного коварства и чувства полного удовлетворения собой.
Наксипаэль ощерился, но не стал возражать. Железная рука Асдрубаэля Векта правила Комморрой на протяжении шести тысячелетий. Верховный Властелин сохранял свое положение, невзирая на катастрофы, восстания, гражданские войны, вторжения чужаков и предыдущие Разобщения. Казалось, что от них он только процветает, выходя из каждого бедствия еще более сильным и со значительно меньшим числом оппонентов. Наксипаэлю пришлось признать, что план Безиет имел смысл, в отличие от обыкновенных времен сейчас было действительно мудро искать защиты у Векта, а не чураться его.
Безиет и Наксипаэль сообща заставили выживших снова отправиться в путь, понося их леность и грозя отставшим ужасными карами. Осталось три воина, все из разных мелких кабалов, поэтому они все время подозрительно наблюдали друг за другом. Была тут и пара Этондрийских Искателей в бордовых плащах с капюшонами, из-под которых виднелись полускрытые лица, постоянно крутящиеся туда и сюда, словно мордочки хорьков. Они держались вместе, неизменно прикрывая спины друг другу. И, наконец, оставались еще развалина и потертого вида наемник, который казался Безиет немного знакомым.
Они были подавлены и не хотели никуда идти, но все понимали, в какой опасности находятся, и, недолго пороптав, подчинились. Не такое уж это было и войско, чтобы пробиваться с ним к Горе Скорби, подумала Безиет, но любому из них, кому удастся пробраться через руины Нижней Комморры, легко достанется должность при высших архонтах, которым в это время наверняка не хватает рук. Готовая работа и относительная безопасность, пока не закончится Разобщение.
По крайней мере, на это она надеялась.
На стене мигали изображения, сменяя друг друга, и мягкий янтарный свет в комнате непредсказуемо колебался. На краю слуха (или, может, на краю сознания) мелькали отдаленные пугающие звуки, но пока что они, казалось, исходили с безопасного расстояния. Те, кто находился в комнате, все еще могли на какое-то время отстраниться от тревог Разобщения и сконцентрироваться на жизненно важном деле.
Одно из изображений выделилось и растянулось на всю стену, показав крупным планом какого-то представителя комморрской аристократии с несколько вялой нижней челюстью, плоским лицом и волосами цвета воронова крыла. Вокруг изображения развернулись изгибающиеся потоки данных, и один из находившихся в комнате заговорил.
— Это — Квайсор Иллитиан, одиннадцатый потомок ветви Мол'зиньеар, мой архонт.
— Слишком безобразен, — оборвал единственный другой присутствующий. — Следующий.
Первый образ тут же сменился другим, на сей раз довольно сильно напоминающим Ниоса Иллитиана. Правда, это явно было лицо прожигателя жизни, чье равнодушное выражение, судя по всему, никогда не менялось.
— Разицик Иллитиан, семьдесят третий потомок ветви Ватинир, мой архонт.
— Семьдесят третий? Ты обезумел?