Я начал понимать:
– Типа традиции?
Генерал чокнулся со мной лимонадом:
– На лету схватил. Но есть еще одна новость. Тебе все-таки компенсация полагается. Как говорится завод на завод. Свечной. В Тихвинке.
Я воспрял духом:
– Это где?
Генерал изобразил жестом тач:
– Черноземье. Разберешься. Решение нужно сейчас принять. Вот документы, если согласен, то подпиши.
Он протянул мне стопку бумаг.
57. Все при своих?!
Генерал разделил бумаги на две части. Пожал мне руку:
– Все, что делается, делается, для того, чтобы не делалось что-то, от чего может быть еще хуже того, что сделалось.
Я повторил его фразу:
– Все, что делается, делается, для того, чтобы не делалось что– то, от чего может быть еще хуже того, что сделалось.
По-моему, где-то я уже это слышал. Да. Вахтанг. Мудрая фраза. Я понял, что не могу ни на кого обижаться и не за что. Ведь если бы не Матросов, я не встретил мою Музу. А без Вахтанга может и не оказался бы с ней рядом. Организованный клан Каланянов помог мне возродить семейное дело и прославить династию. Матросов отдал долги Каланяну. Вахтанг досрочно освободился. Куча работников фабрики обрела смысл существования в Шлыкаринске. Джунгар и Ойрат, а, возможно, и Вахтанг, заработали на памятниках в Африке. Ким Чен послушал хоть и ненастоящего, но Ширана. Он, говорят, стал добрее и увеличил норму выдачи по карточкам продовольствия в стране. Эдик нашел свою любовь. Я семью. Да много всего. Матросов пальцы, например. Клара сына. Всегда, когда ты живешь мечтой что-то изменить и идешь к этой цели, то меняешься сам, и все и вся вокруг.
58. Ребра Каланяна
Генерал Тобриков прервал мои размышления:
– С виду вроде ты не амбал совсем. Но боец. И мстительный. Я слышал, ты умудрился ребра этому Клану Калкану сломать?
Я поправил генерала:
– Каланяну. Четыре ребра. Я не специально. Я спас его.
Это было сущей правдой. Помните, как мы в «Музе» сидели, и Каланян ушел оттуда. Так вот он вернулся сразу. Сказал, что на столе очень аппетитная баранина. И он все-таки хотел бы ее попробовать.
Он начал, отправлял в рот кусок за куском, закатывая от удовольствия глаза, причмокивая и вытирая рот от жира. Неожиданно его чавкание прервалось. Я посмотрел на него и заметил, что его глаза закатились и уж точно не от удовольствия. Он покраснел, потом начал синеть, судорожно махая руками и показывая на горло.
Я понял, что он подавился. Вокруг него суетился и бегал весь клан, Матросов и Вахтанг. Было ясно, что вот-вот из него начнут вытряхивать пищу, которая мешала дышать. Но это могло только навредить. Я резко в прыжке бросился наперерез руке Вахтанга, которой он хотел хлопнуть Каланяна по спине:
– Не так. Ты убьешь его. Отойдите все. Я сам.
Я сзади подхватил Каланяна под мышки, сцепив руки замком под ребрами и резко приподнял, надавив на живот. Изо рта вылетел кусок мяса с торчащей поперек костью. Я посмотрел на Каланяна. Он вроде задышал, но мне показалось, что это еще не все. Тогда я проделал это еще раз. Но поймал его на выдохе. Послышался хруст. Видимо, я не рассчитал своей силы. Любое спасение требует жертв. Плюс одна жизнь, минус четыре ребра. Временно. Так я и сказал Генералу Тобрикову:
– Это старый метод первой помощи. Без всяких приспособлений. На моем счету спасенная жизнь не самого большого друга. Ценой четырех ребер. В итоге этого Каланяна увезли на скорой. Наложили гипс. Зато живой.
Генерал Тобриков посмотрел на меня с уважением:
– Стокгольмский синдром это. Жалость заложника ситуации к тому, кто его в этой ситуации мучает.
Я слышал про этот феномен, но из уст Генерала Тобрикова это прозвучало как-то непонятно и загадочно.
59. Свадьба инноватора
День приезда Маши в Москву выдался очень насыщенным. Я познакомил ее с будущими родственниками. Особенно она приглянулась Дугласу. Он не слезал с ее рук. А она нашла его очень похожим на меня, вернее, на мою фотографию в детстве. Еще бы, мамины гены, а стало быть и мои. Родственные связи и настоящая любовь творят чудеса.
Мы весь вечер обсуждали будущую свадьбу. Решили сделать ее без каких-либо новшеств и придумок: загс, ресторан, фата, смокинг, Булыжник-тамада. Специальный гость – звезда. По этому поводу у генерала…
Стоп. Какой он теперь Бредбери, без одуванчика. Тем более, он вышел в отставку по выслуге лет и совокупности заслуг и отличий при ликвидации чрезвычайных ситуаций. Он решил, что лучшее в дальнейшем течении жизни – всем семейством сосредоточиться на проекте свечного завода в Тихвинке. Семейное предприятие, как в Германии и Швейцарии. Место там и для жизни хорошее: природа, леса, озера, речка. И у него уже есть договоренность с генералом Тобриковым о поддержке сбыта в рамках Ташкентского договора – стран ОДКБ. Василий Евгеньевич сейчас муж моей матери, отец моей сестры, дед моего племянника. Он просто Василий Евгеньевич. Так вот, его предложение по приглашенной звезде было очень неожиданным: