— Я что-нибудь придумаю. Мы будем вместе, — шептал я в эти горячие губы, глядя в завораживающие глаза.
Она все поняла, и покраснела от своего порыва, от желания. Как я потом ругал себя за эту минуту, за свой безнадежно-глупый отказ.
Глава 11 Старые знакомые на предмет колдовства и собрание магов
За всеми важными событиями в мире людей я как-то забыл о тайной жизни в мире мистическом, но он снова напомнил о себе.
Странно, что, будучи по природе человеком скептическим и отнюдь нелегковерным, я вынужден был мириться с тем фактом, что вижу вещи, которые для большинства людей остаются незамеченными. Может, именно потому, что я чувствовал себя одиноким на дороге в другую реальность, я все время пытался выкинуть ее из своей головы.
Но она настойчиво возвращала меня к себе.
В одно прекрасное утро мое внимание привлекло новое сообщение на Болтливой Стене. Свежая надпись была нацарапана на гартулийском языке. Именно поэтому я обратил на нее внимание.
'Ищи ответы в Бездне'. Что это? Кому предназначалось? Но слова о Бездне снова подстегнули мое любопытство. И я ломал голову над тем, как туда спуститься. Был один человек, способный мне помочь. Но вопрос как его найти. Где он? Его видели в анатолийском Файлено. Куда он мог направиться? Где жил? Увы, это мне было неизвестно. Но я просил Юнжера помочь мне в поисках.
Когда я приехал в столицу, одной из первых, кого я повстречал, была таинственная незнакомка из прошлого. И вот, я снова заметил, ее, мою колдунью.
Она была в компании двух мужчин. Одного я узнал точно — менестрель из трактира. По дороге в Номпагед, где я разбивал его спор с двумя другими бродячими поэтами, он, кажется, был свидетелем нашей битвы с Аров-Мином и даже перевязывал мою рану.
Другой мужчина был высок, крепок, тверд и прям, его напористый взгляд, решительные манеры, что-то знакомое — знак белого каарака — священного коня, которого почитают в некоторых культах.
Такой же был у Влаберда, так мне сказал Юнжер. Возможно, это тот самый человек, отобравший у Шипа Соро, мой амулет.
Я очень хотел вернуть его.
Сейчас эта троица стояла на базарной площади и о чем-то шепталась. У колдуньи заговорщицки горели глаза. Она придвинулась поближе к мужчинам и что-то настойчиво им толковала. Они слушали ее с огромным вниманием.
Мне не удалось подойти к ним близко. Едва я надумал это сделать, как они растаяли в толпе людей.
Эта случайная встреча еще больше разожгла мое любопытство. И я твердо решил выследить всех троих.
Мне не пришлось ничего предпринимать, так как вечером я уже знал, как можно это сделать.
Возвратясь домой, я почувствовал, что в моей комнате кто-то есть. Какое-то чутье подсказало мне это.
Я аккуратно открыл дверь ключом и вошел, приготовившись к нападению. Но ничего не произошло. Я зажег светильник. В углу, на сундуке, прислонившись к стене, дремал Юнжер.
Я растолкал его и недовольно произнес:
— У тебя нехорошее обыкновение — тайно попадать в чужие комнаты.
Он был взволнован и выглядел как загнанная лошадь.
— Вы хотели, кэлл, разыскать моего отца?
— Да, это было бы кстати.
— Так вот, я выследил его. Он встречается с другими в Шапэйе, в доме под большими тополями.
— В это место трудно попасть?
— Легко, если знаете, как.
— Юнжер, вы отведете меня к этим людям?
— Да. Завтра вы увидитесь с ними.
— А как я узнаю вашего отца?
— О, не сомневайтесь — он умеет обращать на себя внимание. Самый самоуверенный, самый наглый среди всех — это он!
— Я вижу: вы оба очень любите друг друга, — усмехнулся я.
— Вы узнаете его по знаку белого каарака. Это животное магов, он спас жизнь моему отцу, и с тех пор Влаберд не расстается с его изображением.
— А вы пойдете со мной?
— А чего я там не видел! Сборище старых дураков!
Мы пришли в Шапэйе. Старый, довольно ветхий дом, ничем не выделялся среди прочих. На улице никого не было видно — как будто все люди разом решили разойтись по домам, или подальше от этого места.
Юнжер махнул мне рукой, мол — все, ухожу. Я ответил ему то же жестом. И он ушел. А я остался один. Повернув пряжку, я тихо вошел в дом. Внутри этого невзрачного дома оказался роскошный зал. Стены его то сверкали хрусталем, то играли огненным светом, то вдруг синева озера наполняла зал, и холодные брызги летели вверх. А то, вдруг цветущие мафлоры и лесная поляна, одним словом, здесь было на что посмотреть. По всему кругу были расставлены роскошные кресла. Но я заметил, что мебель сама передвигалась.
Зал стал стремительно наполняться — кто-то вползал в него змеей, кто-то влетал через окна кленовым листочком.