— Я слышал, что завтра готовится нападение на храм Дерева. Мы пойдем? — спросил Караэло.
— Надо идти, — сказал Брисот.
— Повезет ли нам также как на Веселой Горке? — спросил Караэло.
У всех нас было мрачное настроение. Принц отреагировал на нашу драку совершенно неожиданным образом — он накричал на нас и велел идти вон. Как сообщил нам Альтрен, после нашего ухода Орантон напился до полного бесчувствия и, перебив в комнате все бьющиеся предметы, звалился спать.
— Не могу понять, что происходит с Орантоном! — сердито сказал Влару, — чего это он?
— А вы что не понимаете, Влару? Кажется, наш адмирал, наш таннах, сдулся.
— Что вы имеете в виду, Брисот? — взолнованно спросил Влару.
— Да ничего с ним особенного — такое уже бывало однажды. Вы разве не знали, что Орантон в глубине своей души трус и, если его прижать к стенке он сдаст все свои позиции.
— Вот, поэтому он и напился, — сказал я, — он сам презирает себя за трусость.
— Но как вы можете так спокойно об этом говорить! Я уважал этого человека! — вскричал Влару.
— Влару, вы неисправимый идеалист и романтик! Сочиняйте лучше ваши стихи и не берите в голову лишнее. Мир не так прост, каким вы хотите его видеть. Я служу Орантону, я принес ему присягу. И о его трусости я знаю уже давно. Мой долг — охранять его, по возможности, от него самого но, увы, у Льена это лучше получалось. К сожалению, и ему не повезло.
— Биться за храм Дерева все-таки надо, — сказал Караэло.
— Согласен, — сказал Брисот.
— И я! — сказал Влару.
— Мой ответ, я думаю, уже всем известен, — засмеялся я.
Но, несмотря на наши мрачные ожидания, все оказалось не так мрачно.
Гаспех выполнил мою просьбу. Сэлл Фаншер сообщил нам, что один человек оставил для нас вещи.
— Они в моей комнате. Кажется, это оружие, — сказал кабатчик.
— Идем, посмотрим, что это за оружие.
Мечи и кольчуги лежали на кровати.
— Неужели это они! Магические доспехи? — удивился Караэло. — Судя по весу — да!
— Прятаться за магическими кольчугами, — задумчиво сказал Брисот.
— Но, Брисот, вы не считаете, что надо уравнять наши шансы с мадарианами? Они-то используют это против нас.
Мы стали разбирать предметы.
— Эта кольчуга большая, она на вас, Брисот.
— Но здесь всего три доспеха, — заметил Караэло. — А нас четверо.
Мы переглянулись.
— Это значит, что кому-то из нас не хватит.
— Тогда пусть этот четвертый не идет с нами.
— Вот уж нет! — возразил я. — Можно придумать кое-то получше — одному достанется кольчуга — а другому меч.
— Все молчали.
— Льен, это опасно.
— Вы как хотите, я пойду в любом случае — с доспехом или без него. Мне все надоело. Пора заканчивать.
— Хорошо! Я согласен, — поддержал меня Брисот.
— Я тоже! — сказал Караэло, и вслед за ним выразил свое согласие Влару.
— Как будем делить?
— Разыграем. Банальным способом — на палочках. Кому достанется — короткая, тот идет без меча, а потом разыграем кольчугу.
Меня судьба лишила магического меча. Влару выпало идти без кольчуги.
— Может, Флег, вы передумаете? — спросил его я. — Вы можете отдать мне свой меч — и я буду драться за нас двоих.
— Вы хотите меня обидеть, Льен? — тихо сказал он. И взгляд его слегка затуманился.
— Конечно, нет! Мой друг, я буду счастлив биться рядом с вами.
— Я знаю, Льен.
Если свернуть немного в сторону с Речной дороги и углубиться в вырубленную издавна просеку, то живописная тропа приведет вас к месту, таинственному, по сути. Что-то колдовское и доброе было в нем.
Храм сделанный из дерева, с крышей из ивовых прутьев, был как живое существо: древнее дышащее седобородыми стариками — его жрецами в серых одеждах. Но самое главное чудо этого места заключалось в дереве древней, чем жизнь наших пращуров мафлоре. Никого не мог оставить равнодушным огромный ствол, шириной с два десятка человек, толстые ветви и серебристая листва. Оно росло прямо в храме, выбираясь наружу сквозь широкое отверстие в крыше. И густая листва его стелилась над храмом, ветки заплетались в косы, вились змеями и по-доброму оплетали храм своими ручищами.
Жрецы умели снять боль и душевную и физичекую. Скромные пожертвования крестьян делили между собой. Нередко сюда наведывались знатные дамы в поисках средства от бесплодия или иной женской хвори. Раненые латали раны. Страждущие молили о чуде.
Народ любил это тихое место. Мне приходилось уже бывать здесь. И добрая энергия этого места приворожила меня. Теперь священный храм хотели истребить, покорить, сжечь.