— Неудачная отговорка, — съехидничал граф.
— Вас устроит слово двадцати благородных людей, свидетелей этого события?
— Вполне, — процедил Нев-Начимо, — хотя кто знает, что за игры вы тут ведете.
— Тогда, прошу вас в зал.
Нехотя, но, тем не менее, с любопытством, Нев-Начимо и Фантенго последовали за принцем в зал.
— Кэллы, — обратился принц ко всем нам, — прошу вас, назовите имя нового магистра ордена Дикой розы.
Первым на кого он посмотрел, был я.
— Граф Улон к вашим услугам, назначен магистром ордена Дикой розы.
У Нев-Начимо изменилось выраженяие лица: из самоуверенного оно сделалось удивленным и злым.
— Льен, ты уверен? — спросил меня Брисот.
— Да, — твердо сказал я.
— Граф Улон, магистр ордена, я подтверждаю его слова, граф Брисот к вашим услугам, — сказал он и чуть поклонился.
— Граф Улон, магистр ордена Дикой розы, — поддержал нас Караэло, лицо его было обеспокоенным и взволнованным.
— Граф Улон, — потдвердил Рамзон.
— Граф Улон, граф Улон, граф Улон, магистр, — раздавались знакомые голоса моих товарищей.
С огромной досадой поворачивал свою голову Нев-Начимо, пытаясь хоть от одного из нас услышать опровержение.
— Что ж, будь по-вашему, — махнул он рукой. Но в таком случае прошу этого дворянина сложить свое оружие и последовать за нами. А от вас, кэллы, требую дать свое честное слово, что немедленно отправитесь в Мэриэг в сопровождении моих людей, и не будете покидать пределов столицы, дожидаясь решения его величества по этому делу, и будете в любую минуту готовы предстать перед королем.
— А если мы не согласимся? — насмешливо спросил Рамзон.
— В таком случае мы будем вынуждены арестовать всех вас.
— Мы согласны, — объявил принц, — я даю вам слово от имени всех этих дворян.
— Прошу вас последовать за мной, — сказал мне Фантенго.
Я отдал свой меч Брисоту, и пошел за капитаном королевской стражи.
— У вас даже карета для меня готова! — засмеялся я.
— Все шутите, шутник, — зло ухмыльнулся Фантенго, — ну, ну!
Хоть я и смеялся, на душе у меня было совсем невесело, я сам попал в эту мышеловку, и, отбиваясь от дурных предчувствий, я ехал под присмотром и едкими насмешками Бэта Суренци туда, где содержат опасных арестантов. Везли меня в Нори-Хамп.
Дни в застенках тянутся медленно. И не только потому, что там нечего делать, нет подходящей компании, или из-за недостатка удобств. Неопределенность — вот, что подтачивает силы сильнее неволи.
Около саллы я провел в Нори-Хамп, совершенно не ведая, что мне грозит.
За это время я успел перебрать каждое мгновение своей жизни. Но время все тянулось и тянулось. И на шестой или седьмой день моего заключения мной овладел самый настоящий ужас оттого, что меня забыли и навсегда оставят томиться в каменной клетке.
Глава 30 Отсыл Брисота и Караэло в Синегорию. Придворная казнь
Свобода пришла неожиданно, когда я уже был готов к самому худшему. Меня выпустили из Нори-Хамп, но я не понимал почему. Просто комендант крепости открыл своим ключом дверь камеры, и охранники вывели меня на улицу. Во дворе никого не было.
— Вы свободны, — едко сказал комендант, — до лучших времен.
Совершенно сбитый с толку, я пошел к воротам, которые на минуту открылись передо мной и тут же захлопнулись.
Возле выхода меня ждали Брисот и Караэло с лошадью для меня. Где-то на горизонте, вместе с серым рассветом забрезжила надежда. Друзья обняли меня, похлопали по спине, и я, сев на лошадь, поехал за ними, прочь от этого места.
— Почему меня выпустили?
— Нам ничего неизвестно, Льен. Но главное, что вы свободны, — сказал Караэло.
— Думаю, что так просто все не закончится, — хмуро заметил Брисот.
— Я — тоже, — сказал я.
— Может, король проявил милость, помня о спасенном вами наследнике? — предположил Караэло.
— Не знаю, Петрий. Король никогда не блистал своим великодушием.
— Куда мы теперь? К принцу?
— Конечно.
Мы подъехали в дому принца и вошли в приемную. Но паж Орантона вышел к нам и заявил, что кэллам Караэло и Брисоту следует немедленно войти в комнату, а кэлл Улон принят не будет.
Ничего не понимая, мы переглянулись. Я почувствовал достаточно сильный укол по своему самолюбию.
— Что за чудеса, — буркнул Брисот. — Ладно, Льен, ступайте к себе домой, а мы выясним, в чем дело и потом появимся у вас.