Слово «ВЕВЕЛЯЙ» могло быть и не испорчено, а сложено из слов «вее+веляй» или «вея веляй», где слова: «ВЕЕ» или «ВЕЯ» означали «движение веления или повеления», так как в прошлом раций и телефонов не было и во время боевых действий приказы отдавались жестами или взмахами рук.
Я сомневаюсь, что у немецкого слова «фельдвайбель», есть более убедительное объяснение происхождения и, вероятнее всего, именно оно является испорченным старым русским словом «ВЕВЕЛЯЙ».
Этот пример показывает, что специалисты русской словесности плохо знают русский язык, если не видят сходство слов «ВЕВЕЛЯЙ» и «ПОВЕЛЕВАЙ», а также их родственного смысла, которые, вероятно, даже вы уважаемые читатели, не имея лингвистического образования без труда видите.
Также, в этой книге на слове «АВТОБУС» автор показывает, как специалисты языкознания устанавливают природу возникновения слов. Приведу это место в книге Л. В. Успенского без сокращения:
Как всегда, в таких случаях, для того чтобы понять историю слова, разумнее всего обратиться к истории того предмета, который оно называет, к истории человечества или народа, наименовавшего так этот предмет.
«Автобус» получил своё имя сразу же после своего создания, как только он сменил собою своего предшественника — неуклюжий конный многоместный почтовый рыдван, возивший пассажиров столетие назад. Рыдван этот именовался «о́мнибус». Омни-бус? Что же значит и из каких частей состоит это, теперь уже забытое, слово?
Тут все ясно. Слово «о́мнибус» представляет собою дательный падеж множественного числа от латинского слова «о́мнис». «Омнис» значит «весь», «о́мнибус» — «для всех», «всем».
Падеж здесь произведён по всем правилам латинской грамматики: ignis = огонь, igni-bus = огням; avis = птица, avi-bus = птицам.
Значит, это «бус» есть не что иное, как окончание дательного падежа некоторых древнеримских имён существительных и прилагательных. Только и всего.
В слове «омнибус» такое окончание было совершенно законно. Омнибус ведь был экипажем, предоставленным «всем», повозкой «общего пользования». Вот его название «omnibus» и означало «для всех», «всеобщий».
Однако тот инженер или предприниматель, который первым решился соединить автомобильный мотор с кузовом огромного омнибуса, был, вероятно, человеком изобретательным, но не языковедом, во всяком случае. Он не поинтересовался значением слова «омнибус» и, без раздумья отбросив его корень (а с корнем и смысл), спокойно присоединил окончание латинского дательного падежа к греческому местоимению. Получилось слово «автобус»; слово, которое, если судить по его составу, не значит ровно ничего или означает предмет довольно удивительный, что-то вроде «само+м» или «сам+ех» (сам+ [для вс] ех); «сам+ [вс] ем».
Но странная вещь язык! Именно это изуродованное и исковерканное слово-калека, слово чудовищный гибрид, отлично привилось во французском языке, стало сначала его полноправным гражданином, а потом поползло и в другие языки Европы.
Более того, оно начало испытывать своеобразные приключения. В скором времени, у него появилось немало «братьев», в составе которых механически отрезанное от корня латинское окончание стало с полным успехом играть роль полнозначного и полноправного «корня». Все мы свободно употребляем слово «троллейбус», которое, если разобраться, может быть переведено только как «роликобус» («троллей» по-английски — «ролик»). Стал довольно употребительным термин «электробус» — повозка с электрическим двигателем. Мне попалось, наконец, в одной статье даже слово «аэробус», то есть «воздухобус», потому что «аэр» по-латыни — «воздух»; слово это, по мысли автора, должно было обозначать «многоместный пассажирский самолёт».
Приходится признать, что все это — слова одного корня, и корень этот — все то же не имеющее значения «бус».
Вот что смешнее всего: в Англии у слова «автобус» главный корень «авто» и вообще затерялся, исчез. Осталось и сделалось целым словом только бывшее окончание латинского дательного падежа, частица почти ничего не означающая. В Англии автобус называется просто: «бас» (пишется «bus»). Попробуйте там сказать, что это «бас» не настоящее английское слово.