Мы поднялись в просторный кабинет на втором этаже, где нас уже поджидало несколько человек в серых костюмах. Я заметила, что среди Рыцарей Алисия была единственной женщиной, и, тем не менее, именно она их возглавляла, что свидетельствовало об очень сильном характере. Роджерс проводил нас до дверей, а Алисия представила меня и своих коллег друг другу. Тех двоих, что сопровождали ее вчера, я узнала и сама, но только потому, что они вновь заняли места слева и справа позади своей начальницы. Еще четверо магов расселись, не соблюдая никакой системы. Значит, всего Рыцарей восемь, если вспомнить, что один дежурил у ворот. Понятно.
На самом совещании ничего принципиально нового не прозвучало. Майкл и Розмари озвучили все наши соображения, опустив, как обычно, информацию о книге. В обсуждении помимо моих спутников участвовала и Алисия; остальные же преимущественно молчали и лишь иногда задавали уточняющие вопросы. Во время совещания я не раз замечала, как Алисия почти незаметным движением поворачивала голову к тому самому непримечательному магу с заурядной внешностью, который стоял за ее правым плечом, словно безмолвно спрашивала его о чем-то, а он слегка кивал ей в ответ. Да и остальные Рыцари время от времени смотрели на него, словно ожидали какой-то реакции.
Потом предоставили слово мне, и я рассказала о нашем с Ричардом похищении. Но когда я договорила и уже ожидала новых вопросов, в кабинет вдруг постучали. На пороге появился тот самый Рыцарь, которого мы встретили на улице. Он быстро прошел внутрь и что-то негромко сказал на ухо Алисии. В первый момент она нахмурилась, а затем раздраженно вздохнула.
-- Ну что ему на этот раз понадобилось?.. -- выдохнула сердито она и поднялась. -- Прошу прощения, леди и джентльмены. Мы вернемся через несколько минут. Ребята, вы мне сейчас понадобитесь.
Она стремительным шагом вышла из кабинета, и "коллеги" последовали за ней, оставив нас одних.
-- Интересно, что произошло, -- удивленно выдал Майкл, проводив их глазами. -- Алисия явно разозлилась.
-- Розмари, -- быстро сказала я, пользуясь отсутствием Рыцарей, -- а что это за тип, который держится позади Алисии? У меня странное чувство, будто она не действует без его одобрения. Ваш местный серый кардинал?
Маги дружно хмыкнули.
-- Не совсем, -- Розмари улыбнулась. -- Знаешь, некоторые из нас бывают особенно талантливы в разных областях магии. Валери, например, отлично разбирается в маскировочных чарах... А Закери обладает талантом отличать правду от лжи. Он присутствует на всех допросах и беседах со свидетелями. При нем всегда важно следить за языком, поскольку лгать открыто нельзя -- он почувствует. Можно только уходить от ответа и играть словами.
-- Ничего себе, -- изумленно выдохнула я. -- А сразу вы этого сказать не могли?! Мы же из кожи вон лезем, чтобы никто не узнал о вашей книге заклинаний!
На последних словах я невольно понизила голос, так что он стал напоминать шипение змеи, но маги остались совершенно спокойны.
-- Ты бы всё равно не стала сама говорить о ритуалах, предоставив это нам, -- безмятежно отозвался Майкл. -- А у нас с Розмари богатый опыт замалчивания важной информации. Всё под контролем.
Минут пятнадцать мы просидели в кабинете, лишь время от времени перебрасываясь замечаниями. Рыцари не спешили возвращаться, и мы за это время успели обойти всё помещение, подробно изучить карту с пометками Алисии, которая ничем не отличалась от той, которую мы рассматривали вчера у Майкла и Розмари, а также полистать заметки на письменном столе -- мы рассудили, что, раз Алисия так легко оставила их на самом видном месте, ничего сверхсекретного в них не содержалось. Так и оказалось.
-- Пойду-ка я посмотрю, чем они там все заняты, -- решил наконец Майкл. -- Мне даже интересно, что могло так вывести из себя нашу невозмутимую Леди-Рыцаря.
-- Я с тобой, -- вызвалась Розмари, и они вместе вышли за дверь, оставив меня в одиночестве.
Я подошла к окну, за которым простирался бескрайний ровный зеленый луг, и я даже на глаз не могла определить, где заканчивается территория поместья. Такое чувство, будто здесь ты находишься далеко-далеко от цивилизации, и никто на всем белом свете тебе не нужен. Может, именно так думал и Уильям Майклсон? Что вообще должен чувствовать человек, которому шестьсот лет, и у которого есть -- я усмехнулась, вспомнив скульптуры на первом этаже -- всё? А была ли у него семья? Судя по тому, что известно мне, -- нет. И каково это -- прожить шестьсот лет в одиночестве? Нет, я сама по характеру одиночка и в большинстве случаев сторонюсь людей, но шестьсот лет... Это почти как вечность. Даже для меня это был бы перебор.