Лесенка небольшая, скрипучая. Вторая ступенька сверху прогнулась под чьим весом, надо быть осторожнее. В баре, находящемся на первом этаже, пусто, если не считать хозяина с вечно хмурым взглядом, спокойно натирающим стаканы. Настроение сегодня у него заметно лучше, так как вчера он устроил «славную попойку» по случаю приобретения какого-то редкого хабара. Ходок, его принёсший, получил отличную оплату – хватит на безбедную жизнь где-нибудь на террасе виллы на берегу Средиземного моря в окружении кипарисов и услужливой прислуги. Однако ушёл обратно, туда, за Черту. Будь на его месте я, не раздумывая, поступил бы точно так же. Почему – сам не знаю, пусть психологи разбираются, их работа это, в чужие мысли и намерения лазить. Услышите когда-нибудь о том, что сталкеры в Зону за наживой идут – плюньте говорящему в глаза, о сталкерстве он имеет такое же понятие, как абориген центральной Африки о биноме Ньютона. Хотя нет, некоторые выродки за Черту именно за этим прутся. Судьба их весьма незавидна, поскольку таких Зона распознаёт сразу и воздаёт им по деяниям – кому могилу безвестную, а кому – жалкое житьё нахлебника в Приграничье. Как распознаёт – разговор отдельный. А вот что сталкер ищет за Периметром – уже личное дело самого сталкера.
Бар явно не бедствовал. Полы и столики были чистые, на стене висел календарь с умиротворяющим видом альпийских лугов, старенькие часы на стене исправно тикали.
Полы хозяин мыть сам бы не стал, значит, кроме официанток держит и уборщицу.
Самого хозяина звали Иваныч, опуская имя. Человек он был крутого нрава, коренастый, низкий, сорока лет, с небольшой залысиной. Глаза были бойкие, деловые, а взгляд их – цепкий, придирчивый. Основной доход Иванычу приносил не бар и не гостиница из семи маленьких номеров, а то, что находилось позади дверки с наклеенным на неё календариком. Святая святых Иваныча, места скупки. Желающий сбыть добытый потом и кровью хабар должен был назвать простенькое условное предложение, что-то вроде пароля. Затем перед ним открывалась дверка, хозяин впускал человека внутрь, а следом заходил и сам, не забывая заряженный картечью дробовик. Пережитки варварского воспитания, что сказать. Покупал добытые артефакты он у любого, причём за вполне приличную цену, а вот продавать продавал лишь продовольствие, детекторы, медикаменты, боеприпасы, бинокли, зажигалки и прочую мелочь. Оружие продавал лишь двум категориям лиц – постоянно приносившим хабар и хорошо зарекомендовавшим себя ходокам, и новичкам, которые в нормальном стволе остро нуждались, но толком в оружие и его специфики применения в Зоне не ведали.
Я ни к первой, ни ко второй категории не относился, да и покупать у Иваныча ничего не собирался. Торговец это понимал и на меня как на потенциального клиента не глядел. Беспокойно посматриваю на часы. Мой работодатель придёт с минуты на минуту. В баре пока ещё пусто – ни посетителей, ни мелькающих официанток. Утро раннее, шесть часов утра. В горле сухо, со вчерашнего вечера ни капли во рту не было. Заодно и повод парой слов переброситься. Половицы в баре скрипучие, так что при всём желании к хозяину незамеченным подобраться не получится.
-Утро доброе, Савелий Иванович. Водички не нальёте,- интонацию надо выдерживать, чтобы не опустить ни своего достоинства, ни оскорбить собеседника.
- Ещё бы минерализованной попросил. Или вина N-ного года из какой-нибудь Булони, - проворчал бармен, цедя в эмалированную кружку чистую воду. – Значит, сниматься решил?
«Проницательная сволочь. Всё-то ты понимаешь, да молчишь. Пока»
-Да, собираюсь. Засиделся у вас здесь, да и то в Зоне что-то странное творится, - тон при общении с такими типами должен быть максимально ровным, спокойным.
-Твоё право. Только нехорошее что-то творится, очень нехорошее. Опасность, большая.
-А когда было иначе? И что это ты о спасении моём задумался? Кстати, вот тебе квартплата. Спасибо, неплохой номер. Вид красивый.
-На Зону твою любимую,- ответил хозяин, забирая деньги и внимательно пересчитывая.
-Не бойся, не обману я тебя.
-Доверяй, но проверяй, да и деньги счёт и порядок любят,- в глазах его прочиталось умиление, когда он в очередной раз толстыми пальцами пересчитал купюры в пачке.
-Как хочешь,- пожал я плечами и присел за столиком. Посредник запаздывал.
«Плохо, время теряю»- бросаю очередной недовольный взгляд на тикающие часы.
Такая вот штука, часы эти. Сами не знают, что отмеряют каждым ходом своей стрелки жизнь всего человечества, переводя миг настоящий в миг исторический, который уже никогда не повторится. На часы можно смотреть бесконечно, любуясь их размеренному ходу и убаюкивающему тиканью.