руки трясутся.
Нет ответа.
– Пенелопа, – кричит мужчина, – не игнорируй мать.
Сидя на ступенях перед домом, девушка (Пенелопа, Пен, да как угодно), обитает в каком-
то своем мире. На ее бедре висит аудиоплеер, в ушах наушники. В такт мелодии, слышной
лишь ей одной, новая соседская девушка качает головой вперед и назад, не обращая
внимания на родителей. Ее глаза скрыты солнцезащитными очками с круглыми зелеными
стеклами. Ее губы шевелятся, и мне сначала кажется, что она напевает слова песни,
которую слушает, но затем она надувает самый большой пузырь из жвачки, который я
когда-либо видел.
Мое сердце выписывает странный прыжок-подскок в груди.
Розовый пузырь лопается, липнет ей на нос и подбородок. Одним движением языка она
очищает свое лицо от жвачки. Она продолжает жевать, кивать и игнорировать всех.
– Диллон, – ноет Герб, – пошли, приятель.
Я оглядываюсь на друзей, уже не такой заинтересованный в поездке на велосипеде через
весь город как был с утра (да и в последние три месяца). Кайл красный, а лоб Гербера
блестит от пота, который скатывается по вискам. Они ждут в нетерпении.
– Это последний день лета, – добавляет Кайл.
Я поворачиваюсь в сторону вновь прибывших. В сторону Пен.
– Это всего лишь девчонка, – дразнит Герберт.
Пенелопа надувает следующий пузырь. Ее мать проходит мимо нее и собственноручно
вставляет ключи в дверной замок. Мужчина с коробкой, предположительно ее отец,
кладет картонную коробку на ноги дочери. Ее имя написано через всю коробку черным
маркером: Пен/Хрупкое.
До нее наконец-то доходит, и она вынимает наушники из ушей. Девушка с зелеными
очками встает, отряхивая пыль с попы, и тут замечает меня, наблюдающего за ней.
Меня приветствует очередной пузырь.
Мои щеки заливает краска смущения, от того, что меня застукали. Вместо того, что бы
«жечь резину» в конце улицы я наклоняюсь вперед и складываю руки на руле велосипеда.
Объект моего странного обожания поднимает коробку, и исчезает в доме, в то время как
появляется ее мать.
– Диллон, пойдем, – умоляет Герб. – Ты чё, любуешься девушкой что ли?
– Замолчи, – говорю я, выруливая свой велосипед на улицу. – Поехали.
– Поговори с ней, – отважно подначивает Кайл. Его темно русые волосы падают на глаза,
закрывая рану над бровью, которую он получил сегодня утром.
Я трясу головой, пытаясь не улыбаться. Желание оглянуться, чтобы увидеть вышла ли
Пенелопа из дома, сильнее, чем желание обогнать Кайла и побороться с ним. Этого я тоже
не делаю.
– Сам поговори с ней, – говорю я.
Герб подъезжает к пешеходной дорожке. Опираясь руль, он балансирует на переднем
колесе, подпрыгивая пару раз, прежде чем повторить трюк, только уже на заднем.
Усевшись нормально, начинает наяривать круги вокруг меня.
– А я то причем? Это ты хочешь ее поцеловать.
– Я не хочу ее целовать, – говорю я. Звук открывающейся и закрывающейся двери
грузовика цепляет мое внимание.
Они уезжают? Она уезжает? Может она забыла свою жвачку в грузовике?
– Как скажешь, – шутит Кайл.
Я остаюсь стоять у дома, когда мои друзья уже вовсю мчатся по дороге, начиная нашу
длинную и последнюю поездку, перед тем как сядет солнце и зажгутся уличные фонари,
заканчивая тем самым, летние каникулы. Они были великолепны – исследования леса,
прыжки с домов и купание в океане. Герб, я и Кайл, вместе сводили с ума своих матерей и
давали жару соседям. Мы проводили вместе каждый день, сея хаос и веселясь от души. Я
не готов все это заканчивать сейчас, но я хочу узнать больше о девушке, которая вдруг
появилась из ниоткуда.
Решаю скрыть свое любопытство, чтобы не терпеть издевки от своих друзей. Я резко
трогаюсь, с силой жму на свои неоновые оранжевые педали, вращая замасленную
серебряную цепь, круча резные шины и толкая себя вперед. И снова сердце учащает свой
ритм, как бы готовясь к приливу сил от работы всех мышц тела и усталости от скорости
поездки. Я криво ухмыляюсь, и горячий воздух обжигает мои глаза.
Это тот мир, к которому я принадлежу.
Любопытство берет верх, и пока я не уехал слишком далеко, я оглядываюсь через плечо.
Пенелопа вышла на крыльцо и стоит у загромождения из пяти-шести коробок. Вместе
того, что бы взять одну из них, девушка в зеленных очках на лице машет мне.
Я еду быстрее.
Девчонки все же странные, даже те, которые очень симпатичные и умеют надувать самые