мои родители знали, что могут доверять мне. Одно мешает другому, так что я застрял
между школой и комнатой, в которой запираюсь сразу после возвращения домой.
Мама переступает с одной ноги на другую. Ее светлые волосы убраны назад, и темные
круги под глазами вызывают дискомфорт.
– Мам, я в порядке, – говорю я, надеясь облегчить ее беспокойство.
Она тяжело вздыхает.
– Пожалуйста, пойдем с нами на ужин. Мне от этого станет лучше.
Отталкиваясь от матраса, я соглашаюсь пойти и беру часть грязной посуды, чтобы помочь
маме. Свет возвращается в мамины глаза, и улыбка расползается по ее маленькому лицу.
Только эта ее реакция, поднимает мое настроение.
Но оно сразу же падает, как и посуда из моих рук, когда я слышу крик Пенелопы.
– Диллон! – моя мама зовет меня, когда я выбегаю за дверь, давя ногами посуду.
Отчаянные и оглушительные крики моей девочки, становится громче, пока я несусь вниз
по лестнице. Я выскакиваю на улицу вслед за отцом, который выбежал из кухни.
Спускаясь с крыльца, я несусь во двор к Файнелам.
Пен босиком и в пижаме, с горящим безумством в глазах, тянет за рубашку своего отца,
пока он пытается отойти от дома. Она пальцами ног, словно вцепилась в траву, но ее отец
сильнее, и вытаскивает ее на бетонную дорожку. Она спотыкается и падает, выпуская
темно-синюю рубашку отца из рук. Ее грязные ноги покрываются кровью, когда Пен
ударяется ими о бетон.
Соня стоит в открытой двери дома прикрывая руками рот, и слезы катятся из глаз. Мама
проходит мимо меня, чтобы успокоить соседей, которые стали друзьями нашей семье.
С бешено колотящимся сердцем я пытаюсь подойти к Пенелопе, но мой отец не пускает
меня.
– Иди внутрь, – строгим тоном, которого я никогда не слышал от него раньше,
приказывает он.
– Папа! Пожалуйста, папа! Нет, ты не можешь, папа!– рыдает Пенелопа, но тренер
Файнел не слушает ее. Даже когда его дочь, ползет за ним на коленях и хватает за
лодыжки.
– Отпусти, – рычит он. У Уэйна в руках небольшая картонная коробка.
Я смотрю сквозь слезы, как костяшки Пен белеют от напряжения, и больше не могу
стоять сложа руки. Несмотря на протесты отца, я отталкиваю его и подбегаю к Пен, и
падаю на колени рядом с девушкой, которая рушит души. Она не реагирует на мое
объятие, но что-то во мне щелкает, становясь на место, и я чувствую себя завершенным с
моим безумством в руках.
Уэйн молча стоит над нами, глядя на нас пустым взглядом. Он просто ждет, чтобы она
успокоилась. Будто перед ним, не больше чем своенравная девушка устраивающая
истерику.
Я чувствую дрожь в ее мышцах и слышу страх в ее голосе.
Это страх.
Это истерика.
–Это я, Пенелопа,– я шепчу ей на ухо, медленно положив свою руку поверх ее и
осторожно обнимаю другой.
–Давай, малыш. Вставай, – говорю я, держа ее так крепко, что не остается пространства
между нашими телами.
Вдруг, она разворачивается ко мне лицом, сильно прижимается ко мне и кричит:
– Он разбил их!
Свободный от удерживающих рук своего единственного ребенка, мистер Файнел
подошел к металлическому мусорному баку, стоящему рядом с домом, снял крышку и
положил ее на землю. Пен прячет лицо на моей шее, покрывая мою кожу теплыми
слезами, не в состоянии справиться с тем, что ее отец собирается сделать.
Я наблюдаю как он вываливает в бак все, что находилось внутри коробки и начинаю
плакать с моей девушкой, когда я понимаю, что это было.
Радуга поломанных дужек и разбитых линз выпадает из коробки. Круглые зеленые,
овальные желтые, фиолетовые, красные и голубые фрагменты храбрости Пенелопы
исчезают в помойке, наполненной пустыми коробками из-под молока и остатками еды с
прошлой недели.
– Боже мой, – я слышу как где-то позади меня вздыхает мама.
Уэйн запихивает пустую коробку в металлический бак поверх разбитых очков и
возвращает крышку на место.
– Иди домой, парень – говорит он, забирая Пен из моих рук.
Неистовый бой Пенелопы прекращается, и она становится спокойной. Он несет ее, как
ребенка, прижав к груди; идет мимо моих родителей, а потом мимо своей жены, прежде
чем исчезнуть в доме.
Стирая сердитые слезы с лица, я встаю на ноги и бегу в дом в свою комнату.
У меня тоже есть коробка, которую я держу под кроватью.
– Ты должен позволить Файнелам самим разбираться с их дочерью, Диллон. Ты не
представляешь через что они проходят,– говорит папа, стоя у двери.