Глава 27
Диллон
Мне исполняется семнадцать, туманным сентябрьским днем, и я праздную в одиночестве,
впервые за пять лет.
– Пошли, Ди. Пойдем съедим кекс или что-нибудь такое,– Риса опирается о мою дверь.
Она стоит скрестив руки на груди, нервно зарывается своими пальцами, накрашенных
черных лаком, в ковер.
Я поднимаю книгу об окружающей среде и говорю:
– У меня домашка.
Моя сестра закатывает глаза и разводит руками в воздухе перед тем, как войти в мою
комнату и выхватить учебник из моих рук. Она закрывает тысячу скучных страниц и
отправляет их в угол. Затем Риса захлопывает мой синий блокнот на столе и ломает мой
карандаш.
– Прекращай, умник. Сегодня суббота. Кроме того, куча писем о приеме в колледж скоро
придет, и тогда прикладные науки не будут иметь значения.
– Наука об окружающей среде,– я исправляю ее.
– Без разницы,– Риса запрыгивает и усаживается на мой стол и начинает болтать ногами.
Она машет рукой в сторону моего заколоченного окна, – Грустить – это нормально, но
убого.
В тот день, когда я поймал Пен целующей Джошуа Дарк, и разбил цементное сердце, я
пошел в отцовский гараж и нашел старый лист фанеры. Я прибил его к стене, прикрыв
окно. Я и так потратил много времени, прежде чем моя девочка разрушила мою любовь.
Прошло уже три недели, и хотя мои родители беспокоились из-за фанеры на окне, моя
комната по-прежнему была без солнца и мрачной, как и мое настроение.
Моя синеволосая сестра достала ключи от ее «Жука» из кармана и начала размахивать
ими перед моим лицом.
– Я позволю тебе вести, – припевала она.
С момента расставания с «Безумием», мои приоритеты, которые раньше были другими из-
за присмотра за ней, постепенно менялись. Департамент транспорта выдал мне
водительские права, и я больше не опаздывал на уроки. Мои оценки быстро выросли. Герб
и Кайл проводят со мной много времени. Оказывается, я не понимал, как скучал по ним,
пока они не появились перед дверью после того, как услышали о том, что произошло с
Пенелопой.
– Один кекс, – усмехнулась Риса, свесив перья, подвески, и ключ к ее автомобилю с
указательного пальца.
Отодвинув стул, я хватаю брелок с ее руки и говорю:
– Идем.
Соседний дом кажется больше, чем раньше. Каждый раз, когда я вижу его, мое сердце
замирает, и я чувствую боль внутри, и этого невозможно избежать. Обходя Volkswagen
Рисы, накинув серый капюшон на голову и засунув руки в карманы джинс, я опускаю
голову, и пытаюсь сделать вид, что никто из белого двухэтажного дома не обладает
выключателем от моего сердца.
– Ты же знаешь, как водить механику, да?– спрашивает сестра. Она пристегивает ремень
безопасности натягивая его покрепче.
Проверяя зеркала, я допускаю ошибку и смотрю на окна спальни Пенелопы. Вид
фиолетовых штор вставляет мне нож в спину, так что я поворачиваю зеркало заднего вида
так, что мне не видна ее комната. Я скольжу ключом в зажигание, нажимаю педаль
сцепления и запускаю двигатель. Как только я пытаюсь тронуться, он глохнет.
– Эй, – она шлепает по моей руке, – будь осторожен с моей деткой. Она старая. Запусти
двигатель, медленно отпускай сцепление и одновременно нажимай педаль газа,– Риса
стягивает мой капюшон, и царапает заднюю часть моей шеи, и осторожно говорит, –
только потому, что она сделала тебе больно, ты не должен прекращать любить ее, Ди.
Я успешно веду машину, не сводя глаз с дороги, и делаю вид, что моя сестра ничего не
говорит.
Мы подъезжаем к кондитерской, и улыбка распространяется по моему лицу, когда вижу,
что все мои друзья и семья, ждут меня у входа с шариками и плакатом с надписью «С
Днем Рождения!».
Я паркую машину, а Риса хватает меня за руку и трясет.
– Сюрприз!– кричит она. Множественный пирсинг ее ушей и носа блестит в лучах
солнечного света. – Папа думал, что я не смогу вытащить тебя из дома.
– Что вы здесь делаете, ребята?– спрашиваю я, глядя на группу людей, которые
безоговорочно любят меня.
Риса выходит из машины и прежде чем захлопнуть дверь, она просовывает обратно
голову и говорит:
– Ты должен пойти и сам узнать.
Я иду за своей сестрой в лучшую пекарню в городе. Герберт громко кричит, Матильда
бросает горсть конфетти на меня, Кайл смотрит на Рису, а родители заключают меня в
свои объятья. Я погружаюсь в объятья, которые хочу чувствовать, и сделаю все