Проглотив жвачку, я держу мои руки на стуле и говорю:
– Я думаю, что мои родители должны перестать говорить с Вами и начать говорить со
мной.
***
– Пенелопа, мы сказали ей о Диллоне не для того чтобы она расстроила тебя. А
упомянули об этом на случай, если это станет проблемой, – говорит мама. Ее карие глаза
ненадолго встречаются с моими в зеркале заднего вида, прежде чем вернуться на дорогу
перед ней.
Сидя на заднем сидении с опущенными окнами, пока почти летний ветер оставляет в моих
волосах аромат соли. Мы едем через город после моего приема у терапевта. Солнечное
тепло просачивается через мою кожу, согревая меня снаружи. Искра восторга в ожидании
лета, мои первые водительские права, все это отправляет поток предвкушения по моим
венам, вымывая страх и отвращение к самой себе. Я мечтаю о днях, проведенных на
горячем песке, о купании в соленом океане и о дорожном приключении, и о том, что бы
покинуть Кастл Рейн.
Потом я вспоминаю, всех кого покину в этом году.
Сумасшедшая девушка.
Подъезжаем к дому, мама выключает машину и поворачивается ко мне лицом.
С рукой на ручке двери я спрашиваю:
– Что?
Она улыбается, освещая свое круглое лицо принудительным счастьем. Темные волосы
седеют с возрастом, и годы стресса, благодаря такой дочери как я, влияют на нее – у моей
мамы глубокие морщины между бровей и вокруг глаз, а ногти обкусаны, как у меня. Я не
могу вспомнить последний раз, когда видела ее улыбку, а значит, и не слышала ее смех, а
вот плач постоянно.
– Я хочу, что бы ты знала, отец и я гордимся тобой, Пен, – говорит она. Несколько прядей
волос выпадают из ее хвоста.
– Спасибо, мама,– бурчу я, вылезая из машины.
Я закрываю дверь, чтобы обойти Chrysler сзади, когда Диллон выходит из своего дома. Он
одет в шорты и белую футболку. С ключами свисающими с его руки, соседский парень
останавливается на краю крыльца и смотрит на меня. Я не могу больше выдержать его
взгляд и двигаюсь вперед.
– Пенелопа, – он меня окликает.
Спасая, нас обоих от неловкого разговора о том, что произошло на вечеринке у Герба и
Матильды, и себя от того, что бы услышать о том, что он, наконец, уезжает, я пробегаю
через дверь и бегу наверх, где запираюсь в ванной.
Располагая руки на краю раковины, я смотрю в зеркало. Смотрю на отражение лица,
которое не хочу больше знать. Девушка, пристально смотрящая на меня, с темными
кругами под глазами и постоянно хмурым лицом – та, что отгоняет от себя всех кого
любит.
– Будь нормальной, – говорю я ей. – Веди себя нормально.
Мой пульс ускоряется, когда из-за гнева напрягается каждый мускул в моем теле. Я
ударяю кулаком по зеркалу, посылая рябь через мои неизменные размышления.
– Будь, черт возьми, нормальной!– кричу я, разбивая руками зеркало.
Трещина прорывается через центр моего лица, но ничего не меняется. Мои глаза отдельно
стоящие, моя кожа выглядит больной, и я чувствую свои внутренности мертвым грузом.
Посылаю кулак в стекло еще раз, разбивая его полностью, чтобы в этот раз я была
неузнаваема. Я – ничего, кроме острых как бритва осколков, калейдоскопа обломков... Он
говорил, что не покинет меня.
Глава 34
Диллон
Я провел последние несколько месяцев, пытаясь выяснить, что мы сделали неправильно,
думая, что я мог бы сделать по-другому, и спрашивая, можно ли это исправить.
Я скучаю по тем дням, когда мы были детьми.
Подростковая любовь такая неприкасаемая.
Я тосковал по простым вещам. Когда Пенелопа ездила на моем руле. Или, когда она
ждала новую пару солнцезащитных очков. Мы играли, пока не загорались уличные
фонари. Шли домой толкаясь и крича, с грязными лицами и следами от травы на
коленках. Я скучаю по прыжкам со зданий с Гербом и Матильдой, по зависанию с
друзьями, без необходимости заботы о всем мире.
Я скучаю по безумию.
Пока я принимал решение, наконец, уехать, отец много чем угрожал. Он угрожал забрать
мою машину и лишить меня стабильности. Он сказал, что не будет платить за обучение, и
дал лето для принятия решения. Когда угрозы не сработали, он убедил меня.
– Ты хочешь ее вернуть, сын? Если все наладится, то что ты сможешь предложить такой
девушке как Пенелопа, без образования?
Я уезжаю в колледж, но мое сердце остается в Кастл Рейн.
До вчерашней встречи на подъездной дорожке, я не видел Пенелопу несколько месяцев –
с вечеринки Герба и Матильды. Если то, как она быстро убежала в дом было показателем