— Ты чего?
— Рыбой пахнет… копченой.
Принюхавшись, я тоже уловил с запах копчения.
— Вверх по течению, — сразу определил я.
Голод не тётка мы углубились в заросли ивняка растущего по берегу речки.
— Когда нормальная дорога будет? Тут не вокруг смотришь, а куда ногу поставить чтобы не сломать, — пробурчал Стёпка, след в след двигаясь за мной.
Забрались мы действительно в бурелом, зачастую приходилось протискиваться между тонких стволов ив, но зато никого не встретили.
— Тихо, кажется впереди просвет.
— Смотри, те тыловики давешние, — кивнул я на отъезжавшую телегу, рядом шагали двое знакомых немцев. Битюг был тот же, с пятном на правой бабке.
— Мешков у них больше стало, заметил?
— Угу, думаю они продовольствие этим привезли, а обратно копченую рыбу забрали. Судя по количеству немцев рейс у них раз в неделю. Смекаешь?
— Думаешь их неделю никто не хватиться? — задумался Стёпка.
— Антенны не вижу, столбов с проводами тоже. Думаю, они тревожный сигнал ракетами подают. Что на счет катерка скажешь?
Лежали мы на высоком берегу, в трех метрах от нас несла свои воды безымянная речка, впереди на открытом пространстве стояло несколько строений. У воды небольшой причал с низко сидящим катером. Судя по флагу со свастикой и пулемёту на носу, использовался он как патрульный. Рядом на берегу сушилось пара плоскодонок. Рядом с причалом на бревне сидел пожилой немец в галифе, белой рубашке и при подтяжках, босые ноги он купал в пробегающей мимо речке. Монотонно работая ножом, немец чистил рыбу, бросая готовую в лежавший рядом таз. Три строения, одна хата явно жилая, другие для живности. У небольшого холма, где у землянки-коптильни сушились сети, стоял ещё один немец в одних штанах и наблюдал в бинокль за излучиной реки. Немцев было семеро, мы посчитали их, когда они провожали тыловиков. Трое успели сесть в одну из лодок, и ушли за излучину, за которой наблюдал немец с биноклем. Осталось четверо. Один с ножом у реки, второй с биноклем, третий ушел в коптильню, а четвёртый возился в хате.
— Клёвый катер, заметил у него мотор поднимается? Можно на скорости проскакивать труднопроходимые участки. Для болот создан.
— Думаешь? — с сомнением спросил я.
— Мы гонки на болотах устраивали. В Луизиане, когда гостили у родственников в Орлеане. Я там на разные моторки насмотрелся, знаю что говорю.
— Тебе виднее. Пошли, они сейчас расслаблены. Работаем вдвоём. У того что с биноклем пистолет в кобуре, видимо командир, остальные безоружные. Значит оружие в хате, берем сперва её, одновременно снимая командира. Потом грузим весь хабар в катер и сваливаем… О, не забыть еще одну из плоскодонку взять и весла с шестами.
— Зачем? — поинтересовался Стёпка, мандража я у него не заметил, видимо действительно просто интересовался.
— Ты к «окну» на катере доберешься?
— Нет, конечно.
— Вот и я о чём. Спрячем, вернее, замаскируем, а к нужному месту на лодке, весла там бесполезны, так что шестами поработаем. Попробуй, найди нас в этих протоках и болотах, в лабиринте и то легче.
— Ну чё, пошли, а то жрать охота? Все-таки больше суток не емши.
— Пошли, забираем к полю, там трава высокая, по-пластунски подберемся.
— Хорошо что у них собак нету, тогда бы без шансов.
— Согласен, всё, идем.
Раздвигая траву рукой с зажатой в ней пистолетом, я осторожно полз по полю в сторону построек, сзади пыхтел Стёпка.
— Ты чего? — уткнувшись в подошву берцев, прошипел Степан.
— Собака.
— Что, собака?
— Собака есть, — тоже зашипел я.
Мы подползли к открытому месту. До построек осталось метров сорок открытого для всех взглядов пространства, с недавно скошенной травой, и подобраться незамеченными было уже проблематично. С нашего пункта наблюдения не было видно, что тут поработали косой. Однако сейчас нам это сыграло только на руку, собачья конура до этого скрытая от взглядов со стороны частью небольшого сарая, стала видна.
На самом солнцепёке расстелив длинную цепь, лежал огромный кабыздох, лениво шевеливший большими ушами, отгоняя мух и слепней.
Обползший меня справа Стёпка тоже аккуратно раздвинул стебли травы и осторожно выглянул.
— Храпит, — пробормотал он.
— Да? Мне показалось, звуки идут с противоположной стороны, — несколько иронично хмыкнул я.
Прислушавшись, Стёпка кивнул:
— Действительно, похоже объелся.
— Псина старая, видишь шерсть клочками? А насчет обожрался ты прав, пузо надутое. Сейчас вскакиваем и одновременно бежим к сараю, он нас скроет от всех взглядов.