— Ну ладно, — заключил кузен после задумчивой паузы. — Выясню я, что это за Дорант. Спасибо, дорогой кузен, за прекрасно проведенное время!
И он вдруг развернулся и, не откланявшись, стремительно вышел из комнаты.
Вице-король снова пожал плечами. В дела кузена он вникать не хотел.
Впрочем, сеанс ему окончательно наскучил.
— Я прошу прощения, ньор, но меня зовут дела. Давайте сделаем перерыв до… скажем, послезавтра, в это же время.
Портретист склонился в глубоком поклоне:
— Каак угодноо вашеей свиетельноостии…
Вице-король, потягиваясь и разминая на ходу затёкшие бока, тоже покинул комнату.
Портретист же, укладывая кисти и палитру в специальный ящичек и осторожно стягивая через голову запачканную робу, думал о том, что опять не зря провёл время, и полученные сведения надо как можно скорее передать в гальвийское посольство.
Глава 3. Уаиллар
Чем дольше они жили в аиллоу многокожих, тем больше поражались тому, насколько у тех всё не так. Взять хотя бы уолле, сказавшегося великим вождём: Уаиллар не мог уместить в голове, как может быть великим вождём малолеток, не имеющий перед своим ааи хотя бы двух копий, усаженных ушами? Он осторожно расспросил тех, кто мог его понять. Ему объяснили, что уолле — сын только что умершего прежнего великого вождя. Непонятно, как можно делать великим вождём сына предыдущего, если у него самого нет никаких заслуг?
У многокожих оказалось ещё множество странностей. Например, не все их самцы были воинами. Уаиллар знал об этом, но не предполагал, насколько всё запущено. Воинами были далеко не все, а лишь незначительное меньшинство. Остальные выполняли за воинов домашние и другие дела, портили землю, перекапывая её и выращивая изуродованные растения, не существующие в Природе, имели дело со всяческой мертвечиной — изменяли самым разным образом камни, мёртвые растения и животных, их части… Были ещё круглоухие, которые занимались вовсе непонятными и абсурдными делами, например, приходя каждый день в одно и то же место на той поляне, где сначала держали Аолли, они обменивали плоды и разные предметы на какие-то мелкие кружочки из обработанного огнём камня двух видов. Куда они потом девали эти кружочки, какое было им применение и какую пользу можно было из них извлечь, Уаиллар с Аолли не могли придумать.
К ним самим, кстати говоря, относились неправдоподобно доброжелательно. Никакого вреда им не причиняли, свободу не ограничивали — только лишь через увечного воина предупредили, чтобы альвы не ходили по поселению одни и, тем более, не выходили за его пределы без сопровождения. Но это было как раз понятно: много раз по реакции незнакомых круглоухих Уаиллар понимал, что они панически его боятся и ненавидят. Это вызывало в нём чувство гордости за народ аиллуо.
Всё же было удивительно, что их, представителей даже не чужого клана, а вражеского народа, свободно пускают везде (пусть и в присутствии кого-то из знакомых), не держат в оллаау, не ставят к столбу пыток и вообще никак не ограничивают. Да, сначала на улицах на них пялились — со страхом, любопытством или удивлением, — а дети показывали пальцами и бежали следом, что-то выкрикивая. Но уже через несколько дней, видимо, к ним привыкли и практически перестали обращать внимание.
Досаждали только детёныши. Аолли видела их впервые, и сначала даже умилялась, несмотря на то, что они вели себя как дикие звери: прыгали вокруг, корчили рожи, визжали, даже кидались каким-то мусором. Дети аиллуэ ведут себя более сдержанно, и даже когда дразнят пленников в оллаау — делают это с достоинством. Для Уаиллара такое поведение детёнышей круглоухих было тоже непривычным: все те, которых он видел до тех пор, прятались и дрожали от страха. Убивать их было легко, как будто срываешь плод с ветки. Никому из воинов не пришло бы в голову брать их уши — впрочем, как и уши самок; они не стоили того, чтобы за ними наклониться. Уаиллар припомнил, как высмеивали молодого Лаллоэру, который в своём первом походе чести к круглоухим отрезал уши у убитой им самки. Ему потом долго не разрешали накалывать уши на копьё перед своим ааи, пока он не убил две руки воинов.
Потом он глупо погиб на глазах Уаиллара. Не большого ума был аиллуо.
Жили альвы в том ааи, куда Аолли забрали когда-то с площади. Клетка, где её держали, по-прежнему стояла внутри двора, но альвам сразу дали понять, что загонять их туда снова не собираются. Уаиллар с удовольствием, впрочем, расположился бы на этом самом дворе, где была трава, росло несколько кустов разных пород и журчал чистый ключ, заключенный в поднятый над землей и испорченный круглоухими камень. Вода непонятным образом уходила в дыру в том же камне, не вытекая из него и не орошая землю; из-за этого один из круглоухих несколько раз в день поливал двор из невероятно уродливого сосуда с длинным носом.