– Ты так в этом уверена?
– Девчонка убьет человека, – усмехнулась Марго. – Причем не из высших побуждений, а ради мести и собственной выгоды.
– А если нет? – в голосе Дэна было напряжение.
– Тогда ей придется дорого заплатить за это.
– Жизнью Саши? – осведомился Дэн.
Марго кивнула.
– Сейчас от нее одной зависит, кто будет жить, а кто умрет. Она не устоит перед искушением поиграть в вершителя судеб…
Марго говорила еще что-то, но дальше Дэн не слушал, занятый своими мыслями. Он молча кивнул – не Марго, а скорее сам себе – и взял куртку.
– Куда ты? – спохватилась она.
– Домой, – спокойно ответил Дэн. – Когда все закончится, Маша придет ко мне. И я ее буду ждать.Исполненная решимости, Маша быстро шла по двору конюшни, направляясь к коттеджу, где жили Полина с Матвеем. Испуганно ржали в темноте лошади, холодный ветер гнул деревья.
Маша подошла к крыльцу, крепко держа в руке нож. Ее уже не пугало предстоящее убийство, не пугали и последствия. Мысль была только одна – Сашка должен жить.
А с Кирой она еще когда-нибудь разберется…
Маша поднялась по ступенькам, собралась уже звонить, но тут дверь открылась сама. На крыльцо вышла Полина и, не обращая на Машу внимания, села на корточки, прислонившись к стене. Она выглядела настолько убитой горем, что Маша растерялась.
– Что… случилось? – выдавила она.
– Матвей, – зарыдала Полина. – Он как будто знал, что его время пришло… Сказал, что хочет прилечь… отдохнуть… А когда я пришла, он уже не дышал.
Нож выпал из руки Маши.
– Мне жаль, – пробормотала она и на негнущихся ногах поплелась прочь.
Никем не видимый, Дэн стоял в тени дома и смотрел Маше вслед. Она не стала убийцей. Он об этом позаботился. Ни Маша, ни Полина никогда не узнают, что Матвей умер не своей смертью. Может быть, даже эксперт при вскрытии не поймет, что не болезнь, а безжалостная рука убийцы оборвала эту жизнь. Рука Дэна.
А Маше было плохо. Что она хотела сотворить?! Проклятая Кира едва опять не спровоцировала ее на убийство, теперь Маша это понимала. Ей было жаль брата, Матвея, Полину, родителей… Что-то непонятное творилось в ее душе, Маша чувствовала, как что-то мерзкое и злое сидит в ней, и вся ее натура, и тело, и душа не принимают, отторгают эту инородную дрянь.
Маша едва успела выбежать с конного двора и дойти до ближайших кустов, как ее вывернуло наизнанку. Но не сегодняшний завтрак, а мерзкая черная слизь хлынула изо рта перепуганной Маши, быстро образовав на земле большую зловонную лужу.Измученная, почти обессиленная, Маша пришла домой.
– Сашка очнулся! – с порога обрадовала ее мама. Елена была в куртке, собираясь в больницу. Маша радостно бросилась ей на шею.
– Поехали со мной, – предложила мама.
– Я не могу, не сейчас, я буду чуть позже, – Маша чувствовала себя разбитой, но счастливой, словно с ее сердца рухнула огромная тяжесть.
– Хорошо, – кивнула Елена. – Я буду ждать тебя там.
– Мама… Я тебя люблю.
– И я тебя, малышка! – Елена растроганно обняла Машу. Доброе материнское сердце быстро забыло все обиды.Мама ушла, а Маша сбросила куртку и вошла в свою комнату, собираясь хоть немного отдохнуть. Девушка увидела Книгу лежащей на полу, виновато подняла, раскрыла.
Крест. Деревянный покосившийся крест на склоне какого-то оврага… или карьера… Что это значит, Маша опять не могла понять. Она уже хотела закрыть Книгу, как вдруг услышала знакомый голос:
– Маша!
Тихий-тихий, он доносился прямо из Книги.
– Ян?! – Маша узнала этот голос и вскочила с кровати. – Ян! Прости меня, прости меня!
Она лихорадочно листала Книгу. Внезапный вихрь, сорвавшись с ее страниц, закружился по комнате, растрепал Маше волосы, ослепил ее, заставив зажмуриться…
Когда он стих, Маша открыла глаза и увидела себя в незнакомом заброшенном карьере. А впереди возвышался крест. Маша пригляделась:
– Ян! Ян, нет!!!
Она бросилась вперед, спотыкаясь и не разбирая дороги.
– Ян, не умирай! – Маша обхватила его ноги и зарыдала: – Ян, миленький, скажи что-нибудь!
Он слабо приподнял голову и снова провалился в беспамятство. Маша зарыдала, уткнувшись лицом в его колено, но в следующий момент спохватилась. Действовать надо, а не плакать, причем быстро. Она ударила кулаком по дереву – бесполезно…
– Черт! – девушка в исступлении стала руками и ногами колотить по кресту, раскачивать его, потом надавила изо всех сил…
Крест качнулся, затрещал и, сломавшись у основания, рухнул.
– Ян, только не умирай! – Маша бросилась к нему, стала лихорадочно развязывать веревки. Ян лежал неподвижно, и Маша, справившись, наконец, с узлами, бережно обхватила руками и приподняла его голову. – Ян, прости меня, – шептала она сквозь слезы. – Мне так жаль… Я чуть не убила невинного человека!