— Садись, в ногах правды нет.
Юноша сел на кресло.
— Почитал я письмо от твоего приёмного отца. Нелегкая тебе жизнь выдалась. Не удивительно, что ты такой пробивной. Привык бороться за своё место в обществе. Поверить только, родная мать отказалась…
Мужчина утёр скупую слезинку из уголка глаза, а Мирослав скрежетнул зубами.
«Этот старый козёл, что решил его сыном Лаванды выставить в письме? Пользуется этими слухами, чтобы разжалобить администрацию по отношению к Дарёну? Другую-то сторону ведь никто не услышит…»
— Я одного только не понимаю. Афанасий пишет, что вас из деревне двое вышло. Ты и некий Корней. Так и где он, Дарён?
Глава 14
Скандальный алхимик
Где Корней? Этого вопроса Мирослав определённо ожидал, ещё когда решил занять место Дарёна. Так что ответ уже был заготовлен. В конце концов, они прожили в одной деревне шестнадцать лет. Юноша успел понаблюдать за соседями и понять, кто чем живёт. В таких условиях придумать правдоподобное оправдание не так уж и сложно. Главное, правильно подать.
Мирослав огляделся так, словно их могли подслушивать, а потом придвинулся к столу.
— Тут такое дело… Он не захотел поступать в академию и сбежал искать своего счастья.
— Хмм, — Доброгнев погладил бороду, не выказывая каких-то явных эмоций, — А поподробнее? Что он тебе сказал? Почему так поступил?
— Да вся деревня знает, что Корней был старшим и самым нелюбимым сыном в семье. Его родители и похвалили всего раз только, когда у него талант хвостатого проявился. Да и то радовались потому, что это статус и возможность деньги зарабатывать, а значит, семье будет присылать. Он же такой судьбы себе не хотел.
— Выходит, что он и не собирался приходить в академию? — уточнил ректор.
— Конечно. Только его бы по другому не отпустили. Вот и дождался, пока ему отдадут документы и дадут денег на дорогу, да и дал дёру. Не хотел он никогда с монстрами сражаться и свою жизнь на защиту других класть. Как сам Корней мне всегда говорил — он свой долг родителям выплатил являясь нянькой младшим да работником подсобным. Гоняли его, и правда, будь здоров.
— Разве в деревенских семьях это не обычное дело?
— А будто от этого легче? Да и обычно родители ценят труд своих детей. Стараются похвалить да приголубить. Доброе слово оно и скотине приятно. Как я и сказал, у Корнея было не так. Уж не хотелось в чужих семейных дрязгах копаться. Да коли спросили, то врать не буду. Он мне постоянно жаловался, что его не любят. Так что ничего удивительного, что парень решил для себя дальше жить.
— Хммм, — вновь погладил бороду ректор и кивнул, — Понимаю. На самом деле это куда более частое явление, чем хотелось бы. Мне столько писем приходит от родных, желающих узнать, как там их чадо и почему не присылает весточку домой. И каждый год не меньше двадцатой части из имён потенциальных студентов я вижу впервые. Так и не узнаешь, кто сбежать решил, а кто в пути погиб от чудовищ или бандитов.
— Ужас какой, — хлопнул ладонями по бёдрам Мирослав, — Двадцатая часть учеников? Это же такая потеря для княжества!
— Истинно так. Я давно пытаюсь добиться, чтобы сбор студентов проводился более организованно. Но увы. Больно накладно это. Ну да не ученикам о таком беспокоиться, — махнул рукой Доброгнев, — Ступай. Да не забудь отцу письмо написать. Видно, что беспокоится о тебе.
— Конечно, — кивнул юноша, — Я немного замотался и запамятовал это сделать.
— Да я заметил, — усмехнулся ректор, — Кипишной ты.
— Доброго дня.
Мирослав кивнул и покинул кабинет. Лишь закрыв за собой дверь, он облегчённо выдохнул. Похоже, что худшего не случилось. В деревне не знают о том, что он сделал.
Вернувшись к себе, Мирослав сел писать письмо. Он занёс перо над бумагой, а потом вдруг опустил руку.
«Стоп. Сначала почерк. Если будет слишком сильно отличаться, то Афанасий может что-то заподозрить. Тааак… Я ведь читал учебные работы Дарёна… Хмм…»
Мирослав принялся исписывать лист за листом, вспоминая особенности письма убитого им юноши. Спустя несколько десятков попыток получилось что-то приближённое
«А теперь вопрос в том, что написать. Как там он постоянно к отцу обращался? Батька? Ну попробуем…»
'Здрав будь, батька.
Рад, что у тебя всё хорошо. У меня тоже всё отлично. Корней вот, правда, сбежал. Не захотел становиться богатырём и людей защищать. Но это не моя забота. Просто сообщаю, что твой наказ выполнить не смогу. Не за кем приглядывать более.
Зато у меня есть для тебя отличные новости. Я стал лицензированным алхимиком и веду с ними дела. Так что буду высылать тебе деньжат. Наконец заживём! Передай госпоже Лаванде немного в благодарность. Если бы не её обучение, то ничего бы не вышло.
Правда, есть кое-что, что я расскажу только тебе. По пути в Бориславль я стал свидетелем, как на странствующего книжника бандиты напали. Деньги забрали, а книги выкинули. Я брошенное взял себе, а после среди них обнаружил один старинный трактат об алхимии. Он мне сильно помог заработать денег.
Да только, ясное дело, однажды возникнут вопросы, откуда мне столько известно. Про книги говорить нельзя, ведь никто не поверит, что я просто нашёл их. Решат, что сам и убил. Так что заранее придумал историю. Мол, меня наставлял некий таинственный отшельник, о чём никто, кроме нас с тобой, не знал. Если вдруг будут спрашивать — подтверди, а то денег может и не стать.
Первую сумму передам тебе через знакомых купцов, а дальше будешь получать в Прибыславле через банк. Так проще и безопаснее. Я всё устрою, тебе только табличку именную показать надо будет. Подробные инструкции приложу отдельным письмом, а это сожги.
Всего доброго, батька. Свидимся не скоро, но я твоей доброты никогда не забуду!'
В общем-то, первую сумму тоже можно было бы отправить через банк. Но Мирослав рассудил, что, получив звенящий мешочек с золотом здесь и сейчас, Афанасий будет задумываться о деталях куда меньше. Такова людская природа, в чём юноша в прошлой жизни убеждался не раз. А уж если говорить о жадном старосте, так это справедливо вдвойне.
Закончив письмо, Мирослав отправился в город. Там он нашёл дом торговца Ждана. Тот как раз был дома.
— Дарён, радость-то какая! Я уж думал случилось что!
— Всё хорошо, Ждан, — кивнул ему юноша, — Занят был. Вот, как выдался момент, решил навестить.
— Вот и отлично. Я как раз деньжат заработал. Подкину тебе за спасение! — сказал торговец, — Уж не думай, что я забыл!
— Благодарю, — кивнул Мирослав, — Но не стоит. Я бы хотел тебя взамен об одолжении попросить.
— Конечно! Проси всё, что надо! Чем смогу, обязательно помогу!
— Мне нужно письмо и небольшой груз доставить в Сухотравку. У тебя ведь много знакомых, кто-нибудь надёжный наверняка в ту сторону направляться должен.
— Ни слова больше! Сделаем всё в лучшем виде! А теперь идём, угощу тебя обедом. Жена щи наварила!
Следующий месяц прошёл достаточно спокойно, хотя и загружено. Мирослав тренировался сам, потом посещал общие тренировки, следом лекции, дальше отправлялся в библиотеку, чтобы почерпнуть знания по возникающим вопросам, и гильдию алхимии. Возвращался он обычно затемно и тут же ложился спать. Под конец месяца, однако, к нему пришло понимание, что содержимое лекций почти полностью ему известно, а оттого их посещение показалось пустой тратой времени. Окончательно он укрепился в осознании этого на одной из лекций по основам травничества и алхимии.
— Дарён, я уже которое занятие вижу, как ты пишешь что-то совершенно не относящееся к теме лекции, — сказала Гербера, преподаватель-алхимик, склонившись над столом, за которым сидел Мирослав, — Не поделишься, чем же таким важным ты занят? Что у тебя там в записях?