«Потому, что базовая техника усиления направляет массивные потоки силы в обширные зоны тела. А здесь нужно удерживать крохотную капельку. Подход разный. Требуется концентрация и деликатность. Конечно, это сложно.»
— Ну так жива есть во всех нас, а когда её мало, то и управляться с ней проще. Так учитель говорил, — не моргнув и глазом, выдал очередную полуправду юноша.
— Ха-ха, в этом что-то есть! Что же, продолжим! Не отлынивать!
Ещё неделя ушла на освоение второго этапа. Юноша вновь был весьма доволен результатами товарищей. Они определённо обладали немалым потенциалом, который с его помощью достигнет ещё больших высот. Также Мирослав заметил, что все четверо пьют эликсир, который он создал. Так что в том, что товарищи будут трёххвостыми к турниру, можно не сомневаться.
— Теперь скажите мне, заметили ли вы что-то за время этого упражнения?
— Животок жуть какой сложный и запутанный, но при этом единая сеть. Капелька эта, войдя через руку, успела по всему телу пройтись и даже в хвостах побывать, — сказала Голуба, — Но после нескольких раз постепенно формируется понимание того, как именно циркулирует в наших телах сила.
— Всё верно. Именно это и зовётся «Картой животока». А теперь повторите упражнение ещё раз, но в этот раз, когда капля окажется у горла, активируйте навык.
— Вижу! Я вижу! — воскликнула Всемила и вскочила, — Теперь я вижу!
Глава 20
Наследие
Глядя, как остальные, сидя на стульях друг напротив друга, начинают стараться ещё активнее, Мирослав вспомнил былые времена. Печальная улыбка коснулась его губ и упорхнула. Юноша удовлетворённо кивнул:
— Подождём остальных и продолжим.
Следующими справились Ратибор и Брячислав, погодя за ними закончила и Голуба.
— Если до этого вы максимум могли грубо ощутить, где концентрируется сила в момент активации навыка, то теперь способны разделить её на отдельные потоки, — принялся пояснять Мирослав, когда все взгляды устремились к нему, — Остался последний этап. Нужно воспроизвести то, как течёт жива в момент активации навыка, но без слов. Чтобы было проще, можете для начала говорить тише и тише, пока не замолчите полностью.
— Я для себя тоже кое-что понял, — сказал вдруг Зубр, который почти не вмешивался в процесс их тренировки, и лишь молча выполнял те же упражнения, что и его студенты, — Похоже, скоро наконец смогу завершить формироваине седьмого хвоста. Уже столько лет не удавалось осилить, думал это мой предел. Почему же столь полезная техника не стала повсеместной?
— Как говорил мне учитель, причин несколько. Во-первых — раньше существовало много других техник для освоения управления живой. Каждое учение считало свой метод наиболее правильным и эффективным. Так что некоторые новые и более эффективные могли входить в обиход спустя десятилетия после изобретения. Такова сила человеческих убеждений, — ответил Мирослав.
— Ну с тех пор ничего не поменялось, — кивнул Зубр.
Пока они говорили, остальные четверо вернулись к практике.
— Да. Полагаю, держаться за привычное в нашей природе, — улыбнулся юноша, — Но вернёмся к технике. Вторая причина — сама форма этого метода. В былые времена было распространено убеждение, что чужую живу в своё тело впускать есть знак великого доверия и близости. Разве два едва знакомых ученика согласятся практиковать что-то подобное? Да и сами наставники разве такое предложат?
— Ерунда какая-то, — хмыкнул наставник, — Любые умения, воздействующие на союзника, будь то усиление, исцеление, восполнение сил и прочее, ведь все работают, как проникновение чужой силы. Разве это повод от них отказываться?
— Я тоже так думаю, — кивнул Мирослав, — Но со слов учителя, оттого подобных техник было меньше всего, а сохранилось, я полагаю, и того меньше. Ведь путь самосовершенствования в прошлом был путём эгоизма. Не то, что сейчас.
— Как-то твой учитель жёстко о мастерах прошлого, — покачал головой Зубр, — А ведь одна только сотня великих мастеров, что пожертвовала собой ради создания барьера, уже опровергает подобные утверждения.
— Может и так. Я лишь рассказываю то, что поведал мне учитель, а ему его учитель, — ответил Мирослав.
«Хотя исключения и не опровергают правила, но нет смысла спорить. Это всё дело ушедших лет.»
— В любом случае представить, что люди отказываются от преимущества из-за подобных мелочей, сложно. Не понять нам былых мастеров, — сказал Зубр.
Мирослав улыбнулся.
«Вы бы удивились, знай насколько некоторые из них были упёрты.»
Времена странствий Пересвета.
— Нет, не буду! Не буду я этого делать! Плевать мне на преимущества! Отказываюсь!
— Малина, не будь ребёнком, — вздохнул Пересвет, — Эта техника намного превосходит то, чему я тебя учил. Не позволяй глупым предрассудкам замедлять свой прогресс.
— Да это же разврат какой-то! Они тут на своём севере совсем помешались! С виду все приличные, тела скрывают под десятью слоями одежды. А дух зато вываливают, как так и надо!
— Где ты вообще успела нахвататься таких предрассудков?
— Кроме тебя, так все считают!
— Мастер Хотен, прошу прощения, — покачал головой Пересвет, — Моя подруга не хотела вас обидеть.
— Да какой я мастер, — отмахнулся сероволосый юноша, — Вот наставник мой, создавший эту технику, тот был мастером. А меня просто по имени зови. Мы ведь, считай, одного возраста.
— Хорошо, Хотен, — кивнул Пересвет, — Пусть Малина упрямится, но я обещаю, что научу технике всех желающих, кого встречу на своём пути.
— От тебя и так девок в каждой деревне метлой гнать приходится. Теперь ещё мужиков отгонять? Я не нанималась тебе в охранницы! — насупилась Малина, — Мы в путешествие за силой и приключениями пошли или разврату ради?
— Конечно же, за силой и знаниями, — ответил Пересвет, — Да и вообще, виноват я чтоль, что ликом пригож?
— Тьфу на тебя, — отвернулась девушка.
— Так и куда вы дальше путь держите? — спросил Хотен.
— Да куда сложится, — сказал ему княжич, — Где слухи есть о великих мастерах, неведомых сокровищах, чудовищных бедствиях, бессердечных бандитах или монстрах могучих, туда и направляемся.
— И попутно торчим в деревнях, чтобы княжич себя сенокосом или ещё какой чепухой развлёк, — фыркнула Малина.
— Так тоже бывает, — улыбнулся Пересвет, — Это уже лично моя цель. Хочу проникнуться жизнью народа империи во всех её проявлениях. Да и мы ж с тобой так познакомились, Малинка, чего злишься.
— Да знала бы я, что ты меня на такой разврат подбивать станешь, я б тебя прям там кувалдой приголубила!
— Ну полно тебе. Не хочешь — не учись этой технике. Я больше настаивать не буду.
— То-то же!
— Путешествие по землям империи, значит? — задумчиво сказал Хотен, будущий Император Здравицы, — А с вами можно?
Мирослав улыбнулся воспоминаниям и печально вздохнул.
«Эх. Мы ведь едва начали повсеместно пропагандировать открытость взглядов в обучении, как я умер, и всё закончилось. Досадно. Ещё бы пару десятков лет и, возможно, будущее было бы совсем иным. Ну да чего гадать. Уж что вышло, с тем и придётся жить…»
— Вот ещё что. Эта техника воплощает в себе многие идеалы, что мой учитель считал правильными. Открытость. Взаимопомощь. Внимание к деталям. Потому я прошу вас не раскрывать её лишь, пока не победим в турнире. А после — от лица моего учителя даже настаиваю на том, чтобы вы учили ей других, как я обучил вас.
«Возможно, это немного сентиментально. Но обещание надо выполнять. Да и будет обидно, если нечто столь полезное припрячут в закромах несколько влиятельных семей. Чем больше людей освоят технику, тем выше шансы, что она станет базовой практикой. Этого-то мне и надо.»
— Да будет так, — сказал Зубр, — Я сделаю всё, чтобы её ввели в программу обучения академии.