— Да уж… Мир изменился. Я всё ещё помню чувство восторга, которое ощутил впервые оказавшись в своём духовном саду. Сейчас же… — юноша покачал головой, — Ладно. На это нет времени. Каким бы не стало самосовершенствование, я должен добраться до вершины и заполучить бессмертие. Остальное лишь мелочи, которые всегда можно преодолеть.
Поглощённый в материальном мире жёлудь в духовном оказался в его ладони. Так что юноша сунул его в печь и языки пламени, словно нежные руки, подхватили семя дуба, принявшись вертеть в своих объятиях. Стоило сконцентрироваться, как скорлупа начала трескаться, а стены чертогов обратились вереницей дверей.
Вот теперь у Мирослава захватило дух. Он чувствовал, как подаренная сила начинает медленно наполнять его, маня безграничным потенциалом. За годы прошлой жизни он успел глубоко изучить пути самосовершенствования. Методы развития тела, управления живой, разнообразные техники. Пусть сейчас он сможет воплотить лишь что-то одно, но это будет нечто много большее, чем доступно большинству современников. Потерянные после Навьего Марша знания отбросили их далеко назад. Но вот у него таких ограничений нет.
Мирослав улыбнулся. Наконец-то всё начинает вставать в нужную колею. Он потянулся разумом к сильнейшему умению, которое способно было воплотиться в его первом хвосте. Но тут же воздух расколол громогласный голос.
— Мир отвергает тебя! В обретении умения отказано!
Глава 4
Прозрение
Мир отвергает тебя… Громогласные слова огорошили Мирослава. Но растерянность быстро сменилась просветлением. Ведь многие вопросы, терзавшие его с момента перерождения, теперь разом обрели ответ.
Тысячу лет назад. Калинов мост над рекой Смородиной.
Величественное человекообразное тело в древних богатырских доспехах полностью перекрывало собой путь, а девять ликов под масками, на которых было изображено безразличие, взирали на новоприбывшую душу. Вместо глаз сквозь прорези виднелась лишь тьма, а голос казался монотонным и холодным, так что эмоции божества оставались неясными.
— Здравствуй, смертный. Я Трёхликий Триглав, а ты…
— Умер, — кивнул Пересвет Дубов, задумчиво глядя на свою полупрозрачную руку, — Но вот что странно, совсем не могу вспомнить деталей. Не будешь ли ты так добр,а просветить меня?
— Нет. Я скован множеством правил.
Пара символических золотых кандалов на его руках словно бы подтверждала утверждение.
— Ладно, — хмыкнул Пересвет, — Тогда пора перерождаться. Как тут всё обстоит? Я могу выбрать кем и где? Или только то, сохранять ли свои воспоминания?
— Ты не можешь выбирать ни того, ни другого, — ответил бог-хранитель путей.
— Погоди-ка, — безучастный тон мужчины наконец изменился на возмущённый, — Что значит не могу выбрать сохранить своё «Я»? Неужели все древние трактаты врали и стадия золотого пламени души не является бессмертием личности?
— Является, — сказал Триглав, — Однако обстоятельства твоей смерти таковы, что твоя душа более не бессмертна.
— Чем же меня убили? Какое оружие или чары способны на такое? — воскликнул Пересвет.
— Не могу ответить.
— Да что ж такое… — мужчина схватился за свою полупрозрачную голову, — Ладно, тогда что дальше?
— У тебя есть три пути. Первый — отправиться в Ясунь. Твоя душа имеет право пройти на земли вечного благоденствия, где ты сохранишь себя.
— Нет уж. Это фальшивое бессмертие. Тупик, — отмахнулся Пересвет, — Я хочу жить по-настоящему.
— Второй вариант, — невозмутимо продолжил Триглав, — Дасунь. Пламя твоей души очистится и смешается с множеством других. Твоё «Я» пропадёт. Но, как часть всего сущего, ты всегда будешь существовать.
— То есть окончательно умереть. Ведь меня мной делает именно память о прожитой жизни. Этот вариант ещё хуже. Какой третий?
— Третий — взять на себя бремя исполнения божественной воли. Так ты сможешь переродиться, сохранив своё «Я», и даже в той же Яви, что и раньше. Пусть и многим позже, чем времена, в которых тебе довелось жить.
Призрачные глаза Пересвета вспыхнули огоньком надежды.
— Сразу видно, что тут есть подвох, — сказал он, — Но я готов. По крайней мере, смогу побороться за жизнь. Так что за воля?
— Ты должен восстановить естественный порядок вещей в мире, убить стоглавого змея, а также нескольких бессмертных.
— Что не так с порядком вещей?
— Поймёшь сам, когда переродишься.
— Что за змей?
— Ты встретишь его, выполняя первое задание. Большего поведать не могу.
— Кто эти бессмертные?
— Узнаешь, когда выполнишь первые два задания, и отправишься в Вечную Явь, достигнув бессмертия.
— Одни загадки…
— Также твой путь будет очень тяжёл. Пока не достигнешь бессмертия, мир будет отвергать тебя. Боги покинули Явь, но оставили отголоски себя для поддержания естественного порядка.
— Значит, с тем, что нарушило этот порядок, они не сдюжили, но мне мешать будут? Да уж.
— Не принимай на свой счёт. Однажды ты всё поймёшь.
— Ладно, чего уж там. Буду жив, всё преодолею.
— И вот ещё что.
— Да?
— Не пытайся обхитрить богов. Ты будешь отмечен моей печатью. Если решишь просто посвятить себя достижению бессмертия, проигнорировав всё остальное, я оборву твою жизнь и верну сюда прежде, чем тебе это удастся.
— Справедливо. Договорённости надо чтить.
— Ты согласен?
— Конечно!
Одиннадцать лет назад.
«Я. Я… Кто я?»
«Почему вдруг мне вообще пришёл в голову этот вопрос?»
«Какой поток мыслей и воспоминаний. Они мои?»
«Так кто же я такой?»
«Пересвет Дубов?»
«Мирослав Оливин?»
«Пожалуй, оба. Одно — кем я был, другое — кем отныне буду.»
Примерно в пять лет тело достигает той фазы, когда наконец формируется настоящее «Я». Для Мирослава этот момент стал поворотным, ведь его «Я» оказалось куда более старым и объёмистым, чем полагается пятилетке. Он наконец полностью переродился. Но это было лишь началом его пути.
Десять лет назад.
— Матушка, почему я не могу прочитать эти книги? Что это за язык?
— Ты где их взял? — спросила Лаванда.
— В сундуке. Под остальными.
— И зачем решил ворошить другие?
— Уже прочитал ведь. Остались только эти.
— Ого, сынок, да ты у меня умница! Что ж ты молчал⁈
— Не стоит, матушка. Я просто люблю получать новые знания.
— И перестань матушкать, — проворчала женщина, — Где только набрался такого обращения? Я чувствую себя какой-то пожилой матроной!
— Прости, матушка.
Мальчик хлопнул себя по губам, а потом оба рассмеялись. Переведя дух, Мирослав указал на книгу.
— Так что это за язык?
— Новоимперский. Он на слух не сильно отличается от того, что в ходу у нас, а вот с письменным намудрили.
— Научи меня.
— Хорошо, но местным не рассказывай об этом.
Девять лет назад.
— Лаванда, милочка, ну не упрямься. Что тебе стоит поучить и его тоже?
— Афанасий, ты и так получаешь достаточно бесплатных услуг. Прекрати пользоваться своим положением.
— Если дело только в этом, то я заплачу, не проблема. Если понадобятся какие-то учебные материалы или ещё что-то, то всё тоже за мой счёт!
— Дело вообще не в этом, но ладно. Твой найдёныш не виноват в том, кому достался. Приводи его завтра с утра.
Восемь лет назад.
— Матушка, я завершил то, что ты просила. Ещё что-то нужно?
— Нет, — покачала головой Лаванда, — Ты и так умничка. Можешь отдыхать.