— Тогда ты не против, если я пока займу твоё оборудование?
— Конечно, только будь осторожен. Ты у меня талант, но алхимия дело не безопасное. И не забывай…
— Да, матушка, сначала показывать свои отвары тебе, а потом уже испытывать.
— Молодец.
Мирослав перешёл в соседнее помещение, принявшись замешивать очередной экспериментальный отвар. Многое изменилось с тех времён, когда он был Пересветом, так что перестроить рецепты под новые реалии оказалось не так просто.
— Я закончил упражнение, — сказал сидящий в основной комнате Дарён.
Судя по звукам, мать взяла то, что написал ученик, а значит, через пару мгновений выдаст вердикт.
— На этот раз всё верно. Молодец. У тебя начинает получаться, — тон голоса был обычный, сдержанно-добрый.
— Я старался! Мама, а…
— Что ты сказал? — Мирослав ощутил, как даже у него побежали мурашки от мгновенно заледеневшего голоса матери.
— Учитель, простите… Я…
— У меня только один сын. Это никогда не изменится, — жёстко чеканя слова, произнесла Лаванда, — Можешь идти. На сегодня всё.
Мирослав вздохнул. С тех пор, как мама взяла Дарёна на обучение, он всё пытался сблизиться с ней. Да только вечно перебарщивал. Причём, как показалось мальчику, наполовину по собственной детской наивности, а наполовину из-за наущений старосты, который заглядывался на Лаванду. Наличие мужа его, конечно, не смущало. Судя по наблюдениям Мирослава, тот знал о его семье что-то такое, что позволяло ему раз за разом испытывать границы их терпения и не получать по лицу.
Снимая сосуд с огня, мальчик покосился в сторону двери, как раз вовремя, чтобы заметить полный ненависти взгляд нарочито медленно проходящего мимо Дарёна.
«Чувствую, что это плохо кончится…»
Семь лет назад.
— Не расстраивайся, сынок, — погладил сына по плечу Храбр, — Оно и к лучшему, что у тебя нет способности управлять живой. Сможешь прожить мирную жизнь и заниматься тем, к чему лежит душа.
— Я и не печалюсь, батюшка, — вздохнул Мирослав, — Просто не могу понять, как так вышло. У вас с мамой у обоих есть духовные хвосты, так почему я этого не унаследовал?
— Наследственность тут ни на что не влияет. Я и сам мало знаю. Только то, что всё определяется в момент рождения. Если какой-то дух пожелает отказаться от своего «Я» и слиться с младенцем, то сила будет. Если нет, то понятно, что.
'Должен быть другой способ… Не может быть, чтобы Триглав послал меня на невыполнимое задание.
Месяц назад.
Мирослав повторно проверил всё. Обереги на месте. Защитный круг окопан и укреплён смесью минералов. Курильницы с особой смесью трав расставлены по периметру. Тело подготовлено тренировками и длительным приёмом специальных отваров. Место достаточно удалено от деревни и случайно на эту полянку под дубом никто не выбредет. Тщательно разработанный за шесть лет ритуал вот-вот будет приведён в исполнение.
Юноша встал на колени и положил кисти на бёдра ладонями вверх. Он закрыл глаза и вдохнул густой аромат благовоний.
— Велик или мал. Силён или слаб. Дух, что желает дом обрести. Вопреки воле неба и земли. Навь слилась с Явью. Человек же сливается с духом. Тот, что существование ставит превыше «Я», пусть войдёт в того, что «Я» ставит превыше всего. Алатырь-гора недвижима стоит во всех мирах. Решимость моя недвижима во все времена. Явись дух и, пройдя сквозь пламя души моей, стань частью меня!
Юноша ощутил резкую вспышку боли в районе пупка, а оттуда она потекла по всему телу. Он словно бы действительно погрузился в пламя. Ощущения оказались куда более бурными, чем ожидал Мирослав. Но он лишь стиснул зубы и посильнее сосредоточился на слиянии. Словно реки, по его телу начали растекаться потоки силы духа, сплетаясь с животоком и формируя новую сеть. Более извилистую, но вместе с тем более широкую и крепкую.
Только теперь он смог понять, почему многие практики управления живой были утеряны. Родившись с такой запутанной двойственной сетью, сложно наложить на неё принципы, не рассчитанные на подобное. А знания, которые становятся бесполезными, перестают передавать и хранить с ответственностью. И когда наконец приходит понимание того, как всё устроено, становится поздно.
— Эй, ты уверен, что стоит это делать? — донёсся до Мирослава знакомый голос.
Это был Корней — второй из сухотравских везунчиков, которые оказались одарены духовной силой.
«Странно. Они ведь ещё вчера покинули деревню. Должны были быть на полпути к Грибному. Что эти дурни забыли так глубоко в лесу? Как же невовремя…»
— Ты уже забыл, как он тебя подставил? Не хочешь отомстить на прощание? — голос первого везунчика — Дарёна, был похож на змеиное шипение.
«Не было такого. Это ты его подставил и попытался на меня свалить.»
— Ах да. Беру свои слова назад. Пожалуй, стоит намять ему бока напоследок!
— Вот, другое дело!
— Только как мы его найдём? Лес большой. Мало ли где он травы собирает.
— Не в этот раз. Гадёныш опять затеял свои подозрительные делишки. За травами идут с пустым мешком, а не с полным. Я за ним пару раз следил, так что его излюбленное тайное место знаю. Поляна под древним дубом тут неподалёку.
«Надо же… Я был твёрдо уверен в том, что за мной не было хвоста. Похоже, у парнишки талант к скрытному передвижению…»
Голоса были всё ближе и ближе. Мирослав постарался отсечь шум и полностью сосредоточиться на процессе слияния. Ускорить его, насколько сможет. Пусть это и опасно, но позволять Дарёну найти его в таком состоянии ещё опаснее.
Юноша закончил ритуал и открыл глаза ровно в тот момент, когда зашуршали кусты и на поляну вывалилась парочка односельчан. Соломенноволосый Корней и рыжий Дарён.
— А что это он такое делает?
— Гляди, как вокруг него жива бурлит, аж невооружённым глазом видно! Похоже, дух вселился! — воскликнул Дарён, — Скорее, надо убить его, пока не превратился в монстра!
Глава 5
Досадная необходимость
Мирослав вскочил на ноги и поднял руки в жесте миролюбия.
— Спокойно, это не то, чем кажется. Я в порядке.
Однако, похоже, что слушать его никто не собирался. Оба юноши тут же кинулись на Мирослава. Один с дорожным посохом, второй подхватил какую-то ветку, валявшуюся неподалёку.
Сам факт наличия духовной силы уже делал тела её обладателей крепче, сильнее и быстрее, чем обычные человеческие. Но до пробуждения и обретения хвоста, который выступал поглотителем живы из окружающего мира и вместилищем магической способности, это усиление было не столь значительным. Так что Мирослав, с одной стороны ослабленный недавним слиянием, а с другой полный остаточной живы духа, который слился с ним, но при этом ежедневно тренировавший своё тело с пяти лет, оказался в выигрышном положении.
Он легко уклонился от нескольких ударов и обезоружил Корнея, после чего ударом ноги в грудь отшвырнул его прочь. С Дарёном оказалось чуть сложнее. Тот неплохо научился обращаться с посохом у отца, а недостаток умения компенсировал яростной стремительностью, в которую, похоже, вкладывал всю свою ненависть к Мирославу.
Так что юноше пришлось подхватить с земли импровизированную дубинку Корнея, чтобы упростить защиту. Это помогло. Несколько удачных ударов по рукам вынудили оппонента уронить оружие и попятиться.
— Я же сказал, со мной всё в порядке! — воскликнул Мирослав, — Видите? Не превратился ни в кого! Успокойтесь уже!
— Значит, всё ещё хуже, — стиснув зубы, прошипел Дарён, держась за ушибленную руку, — Или одержимый или колдун какой! Скорее, Корней, бежим в деревню, надо рассказать всем!
Мирослав пропустил оскорбление мимо ушей и сосредоточился на главном.
— Прошу, просто остановитесь и давайте поговорим. Я всё вам объясню и даже помогу в будущем стать сильнее. Не надо совершать необратимых ошибок.
— Может… — начал было Корней.
Но Дарён тут же заорал:
— Бежиииим!
И тогда оба рванули прочь.
«Да что ж вы такие дураки-то…»