С Шестаковым ехали штурман Яков Гене, подштурман Иван Федоров, геодезист Михайло Гвоздев и рудознатец, пробирный мастер С. Гардебол. Он должен был искать серебро, яшму и яхонтовую корку в недрах Северо-Востока.'
К экспедиции были причислены десять самых опытных и сметливых матросов из Адмиралтейства.
В Тобольске к Афанасию Шестакову примкнул капитан Дмитрий Павлуцкий, вероятно близкий родственник Ивана Павлуцкого, служившего в новых иртышских крепостях. Отряду были приданы четыреста тобольских казаков.
ЛЮДИ, ОДЕТЫЕ В ПУХ
В 1727 году в Западной Европе снова заговорили о большом острове близ северо-восточного края Азии. Какой-то неизвестный составитель, не пожелавший открыть своего имени, выпустил в Амстердаме карту, в которой упоминал загадочных «пухоходцев». Они живут на этом острове и платят русским дань бобрами. На чертеже был виден и пролив с такой надписью:
«Русские, плавающие из Лены и из других рек к востоку от Лены, проходят здесь на судах, с целью вести торговлю с камчадалами»[31].
Но что это за «пухоходцы»? Одетые в пух охотники за птичьим пухом?[32] Под 1711 годом мы упоминали «якутского дворянина» Ивана Львова, приказчика Устьянского, а не Анадырского острога, как пишет об этом А. В. Ефимов. Вот теперь и уместно сказать несколько слов о карте Ивана Львова
К востоку от Анадырского носа он изобразил пролив, продолговатый остров, снова пролив и опять остров. За последним островом простирался более широкий пролив. Далее лежала изогнутая, как сабля, земля. Лезвие этой сабли-земли было обращено к востоку. Как узорной насечкой, «сабля» была украшена изображениями гор, протянувшихся во всю длину земли.
На первом острове против Анадырского носа было написано:
«На сем острову живут люди по-чукотски зовомо Ахъюхалят… платье носят уточье и гагарье, тож и питаются моржом и китом. А безлесно, а вместо дров костью варят и жиром…»
Второй остров был отмечен такой надписью:
«На сем острову живут люди зовомы пеэкел зубатые. Платье уточье и остроги у них есть».
Вдоль всего тупого края земли-сабли как черневой узор тянулась надпись: «Землица Большая, а на ней живут люди по-чюкоцки зовомы кинин элят… и парки носят собольи и лисьи, и лисицы и олени есть. А юрты у них в земле; а бой лучной; а лес на ней сосняк и листвяк ельник и берез ник и острог у них»[33].
Львов показал Чукотку, острова Диомида и часть Северо-Западной Америки.
Большой остров амстердамской карты — львовская Большая землица. Разница только в том, что, по Львову, на Большой землице одежду шили не из птичьих шкурок, а из соболей и лисиц.
У КРАЯ БОЛЬШОЙ ЗЕМЛИ
Все короче и короче становился путь русских людей к берегам Северной Америки.
Нелегок был этот путь!
До Большой земли так и не дошел геодезист Федор Лужин. Он погиб в 1727 году от голода, вскоре после того, как отряд Мартына Шпанберга добрел до глухого урочища Юдомский Крест.
Все наследство бедного труженика состояло из квадранта, астролябии, нательного креста и перстня. С этими предметами Федор Лужин не расставался с того времени, когда вместе с Евреиновым отыскивал Курилы, чтобы знать, где в действительности лежит западный край Северной Америки.
Афанасий Мельников, замысливший еще в 1725 году поход к Большой земле, в 1728 году построил для этой цели корабль в Анадырском остроге. В товарищах у него был какой-то Василий Щипицын (скорее всего, Шипицын, ибо эта исконно устюжская фамилия пишется именно через «Ш»).
На корабле находились тридцать анадырских смельчаков. На море пала «великая погода», и Мельников со своими спутниками вернулся на Анадырь пешком Но он не успокоился, не опустил рук и стал готовиться к новым походам, чтобы разыскать старинное русское жилье на Большой земле.
В том же 1728 году Игнатий Козыревский, не принятый Берингом в состав Камчатской экспедиции, пристроился к казачьему голове Афанасию Шестакову.
Афанасий Федотович пообещал Игнатию вскорости построить отдельный корабль для поисков Большой земли.
Игнатию было поручено осмотреть острова против устья Лены.
И. И. Огрызко в своей работе «Открытие Курильских островов», о которой мы уже говорили, сообщает новые подробности истории этих поисков.
31
Берг Л. С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга. М. — Л., Изд-во Академии наук СССР, 1946, с. 56–57.
32
Вполне допустимо и другое объяснение. Б. Г. Богораз-Тан в книге «Чукчи» (Л, 1934) на с. 6, 47–48 упоминает «древнейший казачий поселок Похотск», стоявший «на западном рукаве нижней Колымы». Похотск был разрушен какими-то оленными племенами, обитавшими в тундре к западу от Колымы. Можно предположить, что «похотцы» — жители Похотска — в своих походах достигали берегов Большой земли и «пухоходцы» ведут свое происхождение от первых русских насельников Колымы.
33
Надписи на карте Львова приведены в книге А. В. Ефимова «Из истории великих русских географических открытий», 1950, с. 113–114; там же, с. 111, карта Ивана Львова. Я упоминал о ней в первом издании моей «Летописи Аляски» (1946).