Любопытно, что в XVIII столетии название это звучало так же, как и за сто лет до этого писалось в сибирских бумагах: «Реткин», «Реткино».
На советских картах Реткина нет. Но на восточном крае острова, в заливе Святого Креста, указан населенный пункт Редькин, а напротив него на Чукотском полуострове — второй поселок с таким же названием.
Над всем этим, право, стоит подумать историку морских открытий, а пожалуй, и археологу.
Ведь есть и примеры. После того как исчез Федот Алексеев Попов (1648), на Камчатке появилось название реки — Федотовщина. Так могло быть с урочищем Реткино.
А если оно названо в честь беглеца 1647 года, то это означает, что Иван Реткин тоже прошел Берингов пролив или достиг залива Святого Креста сушей со стороны Ледовитого океана.
Плениснер, начальник Николая Дауркина, нанес Реткино на свою карту, назвав так не урочище, а весь остров у залива Святого Креста.
Анадырский командир Плениснер не забывал М. В. Ломоносова. Осенью 1764 года Ломоносов писал И. Г. Чернышеву:
«…Команда подполковника Плениснера, или купеческие промышленные люди, обращавшиеся около Чукоцкого носу, много объяснить в состоянии дело наше. В 1763 году открыл он близ северных берегов Чукоцкого носу пять островов новых. Медвежьими названные, и сверх того матерую землю с лесом стоячим; и послать хотел вторично изыскивать далее. Уповательно, что, конечно, есть много новостей, кои еще до весны получить кажется можно…»[79]
Здесь и открывается слаженность трудов анадырских исследователей.
Медвежьи острова — острова Диомида — мыс Чаплина — остров Святого Лаврентия — Сердце-Камень и Реткино — Анадырь — вот цепь исследований Андреева и Дауркина, в которой, правда, сомкнуты еще не все звенья.
Большую землю не переставали искать из двух основных исходных мест — Нижне-Камчатска и Анадырского острога.
СОЛНЦЕ УМНАКА
Настал 1765 год. Сенат издал указ об упразднении Нерчинской или Тобольской Секретной экспедиции, столь потрудившейся и на Шилке, и на севере Тихого океана. Есть все основания предполагать, что экспедиция имела свое постоянное отделение в Анадырском остроге. Но и он был упразднен почти одновременно с Нерчинской экспедицией.
С берегов Анадыря в Петербург поступили новые вести. Чертежники Адмиралтейств-коллегии перерисовывали «Карту реки Анадыри с окололежащими местами, также Чукотской землицы и части Северной Америки». Составители этого чертежа старались тщательно показать Чукотский полуостров, пролив с двумя островами и за ним — волнистый край, но уже не Большой земли, а Северной Америки.
На широте Опукинского носа, за изогнутой короткой чертеж, было написано, что эта земля была усмотрена в июле 1748 года Новиковым и Баховым. Все это восходит к карте плавания Бахова и Новикова, составленной «казачьим подпрапорным» Тимофеем Переваловым, видевшим берег Америки. На своем чертеже он показывал «тракт майора Павлуцкого» в 1745 году, морской путь от Камчатки до Охотска, великую дорогу, по которой прошли корабли Чирикова и Беринга[80].
Видимо, на карту Тимофея Перевалова постепенно наносились данные новых открытий.
К 1765 году на ней появились и Медвежьи острова. «Видно было с Медвежьих островов подобно земли как бы синеет». Об этом мог сказать только Степан Андреев. Здесь есть и указание на крепость на Медвежьих островах.
Такие анадырские карты не составлялись одним человеком. Т. Перевалов, А. Андреев, Н. Дауркин, Ф. Плениснер — все они приложили руку к картам, одна из которых в 1765 году и оказалась в Адмиралтейств-коллегии.
Туда же поступила и карта Степана Андреева, присылки которой нетерпеливо ждал Ломоносов. На ней были нарисованы «американцы» из знаменитой крепости на Хевуврене и обозначены, как мы уже говорили, немыслимые мысы материка Северной Америки напротив Медвежьих островов. Андреевскую карту тоже перерисовали с тем, чтобы вручить ее В. Чичагову.
Ломоносов не сомневался в том, что Новиков, Бахов и Перевалов достигли Америки.
Василий Красильников, переделывая в 1765 году круглую полярную карту Ломоносова, показал землю на широте Опукинского носа с пометкой, что она открыта в 1748 году. Он начертил также берега Чирикова и Беринга и край земли, обретенный Гвоздевым и Федоровым. Чертежник закрасил коричневым цветом Алеутские острова, а Новоприобретенные острова — желтым. Алахшак — Аляска все еще считалась большим островом.
М. Ломоносов мучился мыслью о том, что не мог добиться от мореходов точных сведений о местоположении Умнака. Если бы там наблюдали «незахождение солнца», этот остров можно было бы придвинуть верст на четыреста ближе к Чукотскому носу. Илья Снигирев насчет солнца над Умнаком ничего сказать не мог. Вот почему М. Ломоносов так условно поместил Новоприобретенные острова на своей карте. Надо было доставать более толкового человека, к тому же такого, который сам был на Умнаке.
80
Похожая на эту карта есть в архиве Гидрографического управления Военно-Морского Флота СССР. Она напечатана в книге В. А. Перевалова «Ломоносов и Арктика», на с. 125. Автор ошибочно считает, что ее составил… Дмитрий Павлуцкий. Здесь есть тоже упоминания о «шалаше» на третьем Медвежьем острове. Значит, чертеж был закончен после 1763 г. Карта Тимофея Перевалова напечатана в журнале «Красный архив», 1936, № 1, между с. 160 и 161. О ее существовании я впервые узнал лет пятнадцать назад из книги известного историка А. Н. Пыпина.