- Помогите! - можно было не сомневаться, голос принадлежал человеку, хоть и прозвучал как-то ослаблено. Впереди идущий Сумрак резко остановился и поднял кулак вверх. Остальные за ним немедленно выполнили команду и Меткий едва не налетел на Мастифа. Все стояли и, казалось, боялись даже шелохнуться, а будь у них возможность не дышать, то ходоки непременно воспользовались бы ею. Весь организм превратился в единую чрезвычайно чувствительную систему регистрации любых шумов, услышанных в черни ночной Зоны.
- Помогите мне!
Теперь голос стал лучше слышен и Сумрак рукой указал направление, откуда он исходил.
- Слышь, мужики, а вам не показался этот голос... знакомым? - неуверенно шёпотом по радиоканалу задал вопрос Дикий.
- Вроде бы я тоже где-то слышал, - неуверенно подтвердил Мастиф.
Ситуация все более становилась какой-то сюрреалистичной, неправдоподобной, будто происходящее являлось вырезанной сценой в неком неудачном фильме из-за своей абсурдности. Откуда здесь мог быть знакомый голос? Разве что...
- Отпусти меня! Я не могу больше! - теперь крик стал еще сильнее слышен и от него у всех по коже пошли мурашки.
- Никому не двигаться! Это... просто невозможно. - Слова у Сумрака застряли в горле. Командир просто не мог поверить, что эти крики он слышал на самом деле. Вдруг из группы выскочил Гуру и, пробежав с десяток метров, встал и всмотрелся в сторону нескольких полуразваленных домов. Он обернулся к остальным.
- Вы что оглохли?! Или вы позабыли его голос?! Это же Кремень! Нам нужно его спасти! - и он бросился в направлении источника крика.
- Стоять! Гуру, твою дивизию, стой!
Командир прицелился в ноги бежавшему сталкеру, но сверху на его автомат легла рука Мастифа, который отвел оружие вниз. Глядя на Сумрака через ноктовизор, медик отрицательно покачал головой. Бросив в адрес Гуру короткую, но яростную матерную тираду, командир предпринял еще одну попытку вернуть назад ветерана, однако тот не обращал внимания на получаемые приказы и скрылся среди построек Старых Шепеличей.
- За ним, - злобно бросил Сумрак остальным и все молча последовали в сторону домов. Сейчас было не время обсуждать поступок ветерана, который явно не выдержал нервного перенапряжения последних суток и теперь мог подвергнуть опасности не только себя, но и весь отряд.
***
"Сейчас братишка, сейчас, еще немного подожди, я уже близко"
Гуру пролез между трухлявыми досками забора и попал в поросший жгучим пухом двор, где стоял довольно большой дом, бывший некогда жилищем семьи, которая, возможно, сумела убраться отсюда раньше, чем законы мироздания в этих краях решили дружно сойти с ума. Разум ветерана не мог принять смерть товарища, топтавшего Зону вместе с ним многие годы. Весь путь после гибели Кремня ветеран проклинал себя за свою ошибку. Желание повернуть время вспять и исправить все, что произошло, не покидало ни на минуту. Такое с ним случилось впервые и даже в бытность салагой по его непосредственной вине не погиб ни один человек, не говоря о временах, когда Гуру был всем известен как опытный ходок и слыл знатоком Зоны. Кто знает, что за аномалия возникла посреди доселе чистого пути? Гуру знает. Кто-нибудь видел вот такой артефакт? А известно хоть что-то про его свойства? Гуру видел, Гуру слышал, Гуру знает. Опыт и осторожность стали синонимами прозвища этого сталкера и любой, кто с ним знаком, на вопрос: "С кем бы ты пошел в рейд?", без раздумий назвал бы Гуру. Всегда выходы в Зону с ним если не гарантировали хабар, то уж о сохранности людей этот сталкер беспокоился как никто другой, но теперь из-за допущенной ошибки, его репутации мог настать конец. Да чёрт с ней, с репутацией, ведь погиб человек и это убивало ходока сильней всего. Разум просто отказывался верить в то, что произошло с Кремнем и как бы старый ходок не прокручивал момент гибели своего товарища, то всякий раз приходил только к одному вердикту - виновен. Кремень был ему как брат и угрызения совести Гуру - человека сумевшего оставаться порядочным даже в Зоне - со временем только усилились. Он просто не мог принять смерть друга и услышанный призыв о помощи стал для него лучиком надежды, который своим сиянием затмил отчаянно доносившийся крик внутреннего голоса, предупреждающий об опасности. Радость заполнила сознание сталкера, подарив ему надежду на второй шанс, ведь человек не может жить без надежды, правда? Она отодвинула в сторону отчаяние, когда появилась хотя бы малейшая возможность все исправить и вычеркнула из памяти гибель Кремня, будто и не было ее вовсе.
"Держись Кремень, я рядом! Еще немного"
Он пробрался под выбитым окном дома и осторожно взглянул внутрь него, направив туда свой автомат. Тишина. Внутри груда мусора, образованного из частично обвалившейся стены, досок, из которых некогда был сделан потолок. Теперь там зияла ведущая на чердак дыра, откуда виднелась прогнившая крыша. Сталкер обошел дом сбоку и, завернув за угол, оказался возле входной двери.
- Гуру не дури, это не... - ветеран отключил рацию. Теперь никто не сможет помешать ему помочь товарищу.
Он протянул руку вперёд, легонько толкнув перекошенную дверь и та открылась во внутрь. Скрипа почти не было слышно и сталкер вошел в довольно просторную комнату, служившую в свое время чем-то вроде парадной. После ее осмотра, ветеран лишь обнаружил целую груду разбросанных кирпичей, ставшими конечной стадией развала одной из стен. Напротив него имелся проход, куда Гуру навел автомат и медленно пошел к нему, переступая усыпавшие весь пол обломки кирпичей и битого стекла.
- Кремень, ты здесь? Если да, то отзовись брат, - произнес сталкер, инстинктивно стараясь не кричать.
Откуда-то сверху раздался легкий шорох и тут же сник. Гуру направил в ту сторону ствол, но более никаких звуков не донеслось. Усиленно поступающий адреналин заставлял сердце все быстрее колотиться в груди, перегоняя по сосудам кровь и сохраняя чувство постоянного напряжения.
- Уходи! - вновь послышался голос похожий на голос Кремня.
"Это он, точно он. Я... я знаю, это ты брат"
Переступив порог, разделявший две комнаты, Гуру подошел к большой, наполовину разрушенной каменной печи, вокруг которой валялась всякая утварь. За ней имелась еще одна дверь, судя по всему, в спальню, точнее в ту часть дома, бывшей когда-то спальней. Из-за узкого угла обзора ноктовизора постоянно приходилось вращать головой, дабы не наступить на что-либо во избежание шума. Но близость товарища, просившего помощи, подстегивала к действию ходока и он влетел в комнату, напрочь забыв об осторожности. В этой части дома имелась крупная дыра в стене, за которой находилось подобие пристройки или сарая. Только отодвинув ногой в сторону проржавевший котелок, покрытый толстым слоем пыли, как в ту же секунду из радиометра послышался тихий треск, предупреждающий о довольно высоком радиационном фоне здесь, но Гуру это в данный момент абсолютно не беспокоило. Несколькими движениями он выставил счетчик в дежурный режим срабатывания на порог в два раза выше обычного и пробрался в сарай. Внутри была такая темень, что даже через ноктовизор плохо различались предметы, заставляя невольно напрягать зрение. Сбоку от входа, лежал полностью заржавевший перевернутый мотоцикл, который лишь подчеркивал все запустение этого места.
- Помоги-и-и! - чуть вдали, в самой глубине сарая послышался протяжный стон.
- Кремень, это ты? Ответь мне! - в горле пересохло, но Гуру продолжил идти.
Возле противоположной части сарая виднелся большой завал из досок, камней и всякого хлама, неизвестно как оказавшихся тут. Шаг за шагом сталкер приближался, слыша слабый крик.
- Брат, я уже здесь, сейчас я тебе помогу, - приговаривал Гуру. Он подошел к куче досок и стал левой рукой отбрасывать их в сторону, расчищая себе путь.
- Помоги-и! - теперь совсем близко раздался голос.