— Не обманул купеш! Мяшо и впрямь вошхитительное!
Подавив желание съесть ещё немного, Бранд свернул ткань и отправился обратно к стоянке. Лагерь уже гудел. Потянулась вереница людей с котлами. Отрок достал маленькую треногу, повесил на неё котелок, и, захватив свой топор, направился в лес. Нарубив сучьев, он вернулся к телегам, разложил костерок, отцентровал над ним котелок, насыпал туда крупы, приправ, положил немного мяса и стал помешивать варево.
Смеркалось. От костра тянуло теплом. На небе стали появляться первые звёзды. Бранд сидел, вдыхая аромат готовящейся каши и любовался высоким, чистым, цвета индиго, небосводом. На душе было легко и радостно. “Эх, хороша жизнь! Хороша!”, думалось ему. Наконец, еда была готова. Отрок налетел на неё, как отдельный представитель очень голодной саранчи, не дожидаясь остывания. Котёл опустел в считанные вздохи. Бранд сыто откинулся на спину и устремил взор ввысь. Лес засыпал — сверчки заканчивали выводить свои трели, где-то заухала, готовясь к ночной охоте, сова. Огонь потух, оставляя после себя лишь чуть светящиеся прогоревшие угли, покрытые белёсым пеплом. Отрок сложил треногу и запихнул её в чехол, засыпал остатки костра, завернулся в плащ и провалился в сон. Это был долгий день.
(23) Вообще-то в Эрнском княжестве расплачивались монетами, именуемыми печатнями. Понятие “гривна” использовалось в дань традиции, обозначая меру денежного веса в 200 грамм (не путать с обычной гривной — 400 грамм!). Вес одного печатня варьировался от 9 до 11 грамм, эталоном считались 10. Помимо печатня существовал также полупечатень — 5 грамм соответственно.
(24) Дядька — в некотором смысле, воин-наставник; дружинник, взявший ответственность за отрока. Как правило, обучает его военному ремеслу, но в отдельных случаях может просто брать временную ответственность за его благополучие. Бранд почему-то записал на эту роль Свена.
(25) Средневековый термин для обозначения командира отряда наёмника
(26) Чарка — мера объёма, равная 0,123 л. В Эрне считается стандартной мерой для зелий всех видов.
Глава 8. Болтун — находка для шпиона
Последующее утро ровным счётом ничем не выделялось. Оно состояло из шума, пыли и суеты, в которой Бранду, к его вящему удовольствию, не приходилось принимать особого участия. Впрочем, по прошествии двух часов от этого удовольствия не осталось и следа — оно испарилось подобно мелкой луже в жаркий день. Отрока одолела скука. Он шёл рядом с телегой, размышляя, как бы справиться с этим обстоятельством. “Эх, будь я помладше, можно было бы побегать вокруг телег, поприставать к караванщикам… А так — несолидно. Я ведь, можно сказать, взрослый человек. Так уже ли придётся из-за этого маяться всю дорогу? Ладно уж, придумаю что-нибудь.”. Развлекая себя такими мыслями, Бранд топтал дорожную пыль и лениво озирал однообразные окрестные пейзажи. Стена леса, отделённая от дороги чистой полосой высеки(27), бесконечно тянулась по обе стороны. Скрипели телеги. Ласковое солнце не по-травеньски(28) пригревало, ярко сияя на изумительно-синем небосводе. И всё это: лес, небо, и солнце, и разнородный скрип, и мычание быков, и даже пыль; всё сливалось в один какой-то чудной водоворот, засасывающий лишние мысли и тревоги. Огненный шар перевалил зенит. Караван остановился. Бранд, не слишком уставший телом, но вконец измаявшийся от скуки, воспринял эту остановку, как добрую волю богов. Он огляделся, удостоверился, что никто не ищет с ним встречи, и направился в лес с намерением найти там крепкий, по-возможности прямой сук. Чтобы выполнить задуманное, отроку пришлось пошерудить в зарослях с четверть часа, углубившись в лес шагов на сто, но результат того стоил — прямая, сухая палка, длиной аршина в три с лишком, будто хотела быть взятой, дожидаясь Бранда. “Подарок лешего, не иначе.”. Отрок отвесил деревьям поклон, благодаря лешего, подхватил находку и двинул к каравану. Он знал, что времени ещё не менее часа — более чем достаточно, чтобы разогнать кровь привычными упражнениями. Бранд выбрал место в пятнадцати шагах от опушки, где он не привлекал излишнего внимания и, в то же время, мог не бояться пропустить отход телег. Отрок помахал руками, попрыгал и взялся за недавнее приобретение. Он схватил его на манер совни, широко расставив руки, присел и начал наносить быстрые, короткие колющие удары, стараясь попадать в несколько точек, намеченных на стволе. Спустя некоторое время к уколам добавились удары режущего и рубящего характера. Раздухарившийся отрок охаживал ни в чём не повинное дерево, не заботясь уже о сохранении тишины. Наконец, он опустил палку, перевёл дыхание и обнаружил, что за его упражнениями наблюдают. Виденный ранее княжий человек стоял в семи шагах, облокотившись на ствол молодого ясеня, и одобрительно улыбался. Воин резко оттолкнулся от дерева и сделал несколько пружинистых шагов в направлении отрока и, подойдя к нему почти вплотную, похлопал по плечу.
— Молодец, сынок! Лихо сечёшь. Кто учил?
-“Отец”, - с гордостью ответил Бранд.
— А кто твой отец? Не тот ли муж, что привёл тебя в караван?
— Нет, это друг его. Батьке со мной возиться не с руки — чай не малое чадо. Да и служба не терпит.
— Служба? Твой отец гридень? Или, может быть, член одной из сэконунговских(29) шаек?
-“Сэконунговских шаек?”, - задумчиво переспросил Бранд, потерев переносицу: “Ну… Скажем так, он частенько имеет с ними дело.”
-“Говорю же, гридень!”, - с непоколебимой уверенностью повторил воин.
— Нет, сударь, стражник.
— Неплохо, неплохо. Хоть где-то стража состоит не из одних посадских ополченцев с дрянными копьями.
— Для нас, сударь, это насущная необходимость. Мы, чуть что, одними из первых попадаем под удар Нагльфаровых ратей(30). А город наш стоит уже почти четыреста лет и, смею заверить, неплохо стоит.
— Добре. Ты, сынок, смотрю, крепок и боевит, да и род, если верить тебе, достойный. Не хочешь послужить князю? Нам такие парни всегда нужны, да и тебе всяко лучше, чем в слугах ходить.
— Я не слуга, сударь. Господин Риггер взялся сопроводить меня в Твердыню, на испытания.
Гридень по-отечески улыбнулся.
— Бросал бы ты это дело, сынок. Провалишься — пешком до дому добираться будешь?
— Господин Риггер говорил, что у меня хорошие шансы.
— Шансы-то у тебя, может, и не плохие, да вот только желающих попасть к витязям — амбар забить хватит, да и приводят туда не отроков, а юношей лет шестнадцати-семнадцати, и неплохо обученных, к тому же. Тебе с ними не сладить.
— Даже если и так, сударь, выбора у меня нет.
— Обещание дал?
— Нет, куда уж там. Господин Риггер сказал, что я опасен — вот и везёт теперь в Цитадель, разбираться.
Воин раскатисто хохотнул.
— Уж прости, сынок, но если б ты был опасен для кого-то, Свен бы с тобой разобрался за пару вздохов — и дело с концом.
— Вы не поверите, сударь, он говорил, что я умудрился войти в Состояние Силы!
-“Конечно не поверю”, - с ленцой отозвался гридь. Было видно, что беседа его забавляет: “Но придумка забавная.”
— Ну, сударь, не скажите. Какие уж тут придумки, коли он это при мне говорил?
— Ладно, ладно, малой. Не трогаю я твои фантазии.
-“А спорим, сударь, что это не фантазия?”, - предложил Бранд с не предвещающим ничего хорошего озорством.
К его удивлению, воин не отмахнулся от этой затеи.
-“Давай. Только если выяснится, что я прав, будешь…”, - тут гридень на вздох задумался: “Воду будешь мне до самой Цитадели носить!”
“Вот же, седина в бороду — бес в ребро”, - восхищённо подумал отрок. Обнаружить в столь солидном муже порядочного озорника была редкой удачей.
— Идёт. А если я?
-“Ну, тогда уж мне быть водоносом!”, - шутливо ответил воин, искренне уверенный в полной невозможности подобного исхода: “Видел я Свена с пару частей назад…”
Спорщики выдвинулись на поиски витязя. Искомый был обнаружен неподалёку. Впрочем, сам он их не заметил, слишком занятый руганью на тележных. Те уже не сопротивлялись — лишь стояли, понурив головы.
-“Да почему же вы, сукины дети, смолу туда засунули?”, - вопрошал Риггер с отчаянием в голосе. Его вера в человечество в эти мгновения претерпевала серьёзное испытание на прочность.