Надзиратели Хосканнера и его функционеры жили в общежитиях, где удобств и роскоши было несравнимо меньше. Вся жизнь этих людей проходила на работе, и они считали дни, когда смогут уехать отсюда и вернуться на Гедиприм. Теперь в этих домах жили верные люди, привезенные с Каталана.
Дальше в городе селились освобожденные рабочие. Они жили в своих домах, пусть обшарпанных и непритязательных, но собственных. Недавно прибывшие осужденные рабочие жили в щитовых сборных бараках. Сама природа Дюнного Мира была прекрасной тюрьмой. Заключенные не могли даже помышлять о побеге; собственно говоря, ни заключенным, ни освобожденным бежать было просто некуда.
Каждая капля влаги, каждая струйка пара утилизировались и возвращались в запасы воды. Однако сам Вальдемар, бросив открытый вызов пустыне, построил для себя эти огромные апартаменты, которые надо было держать герметически запертыми и постоянно, с помощью сложной системы охлаждения, поддерживать в них прохладную температуру. Для Дороти с ее жестким, практическим и трезвым умом вся эта пышность и грандиозность были признаком ненужной расточительности, если не сказать, разврата. Некоторые флигели и отсеки она решила закрыть, чтобы беречь влагу и энергию.
Осматриваясь, Дороти непрестанно старалась поставить себя на место противников. Внушительный особняк Хосканнера говорил об огромных масштабах экспорта специи, о невероятных доходах. Начав понимать, насколько в действительности высоки ставки, Дороти также отчетливо осознала, что Вальдемар Хосканнер пойдет на все, чтобы выиграть. Этот поединок с самого начала не был честным, и Хосканнеры никогда всерьез не собирались идти на какие бы то ни было компромиссы. Они хотели избавиться от надоедливого Линкама путем обмана и отмести возражения Совета Благородных.
Дороти намеревалась найти ловушки, оставленные здесь Вальдемаром, полагаясь на собственный острый взгляд, а не на технику генерала Туека.
Оказавшись в южном крыле, она с удивлением обнаружила, что коридор пятого этажа, как казалось, не ведет никуда. Внешние архитектурные контуры здания не совпадали с внутренней планировкой. Сравнив аэрофотосъемку здания с планом внутренних помещений, составленным людьми Туека, она поняла, что так оно и есть. В этом небольшом отрезке коридора что-то было не так.
От ее острого взгляда не укрылись едва заметные признаки того, что этот этаж есть не что иное, как коридор, проход, которым регулярно пользовались. Но как совместить это с тем, что коридор никуда не вел? Своими ловкими пальчиками Дороти начала ощупывать стену, стремясь найти что-нибудь необычное. Она нисколько не удивилась, обнаружив, что один из камней оказался полым и сделанным из другого материала, нежели все остальные камни кладки. Она прикинула, как он может двигаться, и вскоре открыла хитроумный замок.
С тихим шипением отомкнулась и отъехала в сторону потайная дверь. Из-за двери повеяло влажным прелым запахом. Пахло растениями, листьями, корнями и компостом. Этот неожиданный аромат был так силен, что Дороти показалось, будто ее ударили по лицу. Ожидая встретить какую-нибудь западню, она все же вошла внутрь.
Остроумно спрятанные шланги извергали в воздух мельчайшие капли воды, а автоматическая ирригационная система по трубкам подводила воду к кустам и живым изгородям. Дороти нисколько не сомневалась, что вся эта флора была вывезена сюда с планеты Гедиприм. На фоне мрачной обстановки замка словно взорвались пестрые яркие цветы – пурпурные, желтые, оранжевые – на фоне сочной зелени папоротников. Огромные алые цветы повернули к ней свои головки, почуяв, казалось, присутствие человека. Во множестве образуя сплошной покров, виднелись шляпки невиданных грибов, покрытые золотисто-коричневыми бляшками и серебристыми пятнами.
От этого влажного воздуха и от вида капелек, взвешенных в этом саду, Дороти ощутила болезненный укол. Хотя она пробыла на Дюнном Мире всего несколько недель, ей казалось, что прошло много лет с тех пор, как она в последний раз видела ливень на Каталане. С восторгом она вдруг поняла, что может приводить сюда Барри, когда мальчик начнет сильно скучать по оставленному дому. Это будет их тайное, заповедное место.