Гномы тяжелее воды.
Гномы не могут плавать.
Гномы камнем идут ко дну.
— Нет!.. — завопил я.
Проклятие! Дожив до моих лет, пора бы усвоить, что одним желанием ничего не изменишь, что совершенно не важно, чего ты там хочешь, жаждешь, ждешь, что тебе что-то там необходимо — важно лишь то, что ты делаешь.
Не думая, не рассуждая, как последний болван, я протянул руку — без толку. Глубина под килем была футов восемь, а то и десять, и Ахира уже пропал из виду.
Что-то ударило меня в правое ухо.
Глава 19,
в которой один друг говорит несколько прощальных слов правителю Даэрану
Алчность, гордыня, зависть — вот искры, способные зажечь любое сердце.
Я ждал всю жизнь, чтобы сказать две вещи. Одну из них только что сказал мой друг.
Мой наставник в каратэ, мистер Имаока, дал мне лучший урок боя из всех.
— Главное в каратэ — бег, — сказал он, глядя, как мы неохотно натягиваем кроссовки. — Первое, что нужно сделать в бою, — повернуться и убежать.
Пробегите самое меньшее милю, а лучше — две или три. Если враг все еще преследует вас, к этому времени он наверняка запыхался. И если вы по-прежнему считаете, что драться стоит, — повернитесь и победите его.
Когда я снова начал понимать, что происходит, надо мной склонялся Даэран, без малейших следов раны, с аккуратно расчесанными волосами и бородой, лицо лучилось здоровьем и радостью.
Ясно: добрался до наших целебных бальзамов.
Кошмар почище похмельного.
Под левой лопаткой билась боль: туда мне, наверное, и всадили нож. Дышать я мог только неглубоко; сломанные ребра скрипели при малейшем движении.
Не то чтобы я мог особо шевелиться. Даэран избавил меня от этой сложности, привязав — руки за спиной — к ограждению на корме, между Тэннети и Джейсоном. Энди, Кенда и Баст лежали связанные на горячей палубе, над каждым стоял солдат. Зачем — не знаю.
Тэннети и Джейсон, оба израненные, хоть и не истекали кровью, драться смогли бы вряд ли. Джейсона сильно помяли, а у Тэннети — хотя пальцы ее правой руки ощупывали узлы — левая рука висела плетью. Очевидно, меч, пришедший в плечо, повредил нерв.
Худо.
Глаза Андреа — их было видно за кляпом — горели боевым огнем, даже правый, подбитый и почти напрочь заплывший.
Ахира погиб.
Наши вещи были раскиданы по палубе, одежда свалена в кучу, оружие аккуратно собрано на обозрение правителя. Наклонясь над грудой, он вытащил металлическую флягу. Я бы не возражал, чтобы он из нее хлебнул: это лекарство от потертостей для лошадей, настойка на древесном спирту.
— Давайте по порядку, Уолтер Словотский, — сказал Даэран. — Прежде всего — противоядие. Уверен, у вас есть еще.
Разумеется, оно у нас было — в другой фляге, подальше. Я люблю изредка хлебнуть, чтобы смыть дорожную пыль.
Я не ответил — и постарался не смотреть на фляжку с «Отменным». Он не рассердился. Просто шагнул ко мне и несильно ударил по лицу — сперва ладонью, потом тыльной ее стороной.
Он не пытал меня. Пока. Просто показал, что настроен всерьез.
Перед моим мысленным взором встала картинка: Ахира сжимает ублюдка могучими руками, выдавливая из пего жизнь.
Но Ахира — за бортом, под тридцатью футами воды. Мертвый.
Есть одна возможность — только одна, да и та вряд ли сработает. Сейчас наступило очень неустойчивое равновесие. При том ущербе, какой мы нанесли его отряду, Даэран и Эрол Линеан оказываются примерно в равном положении, а правитель Даэран не такой дурак, чтобы подвергать себя опасности, посылая за подкреплением — то есть угрожая оттереть Эрола Линеана от пороха.
Этой парочке пришлось бы договориться, прежде чем взяться выпытывать из меня тайны; им придется составить этакое маленькое соглашеньице, которое на Той стороне обеспечило бы им немалый срок за нарушение антимонопольного законодательства.
Я думал, как разыграть свой единственный козырь. Мы хранили тайну черного пороха почти двадцать лет — пока маги в Пандатавэе изобретали свою замену, а Рикетти в Приюте возрождал бездымный порох и обоймы с патронами.
Но если открывать ее, то или сейчас, или никогда. Я решил — сейчас.
— Селитра, — сказал я. — Кристаллы, которые находят в старых навозных кучах.
— Нет! — вскинулся Бает. — Не говори ему! Во имя Инженера — заткни пасть!
— Селитра, — повторил я, не собираясь останавливаться. — Пятнадцать весовых частей. Толченый древесный уголь — лучше всего от ивы — три части. Сера — две части.
— Это противоядие?
— Нет, нет, нет! Это порох. Черный порох. Процесс изготовления сложный, но ингредиенты именно эти. Селитра, уголь, сера. Пятнадцать, три, два.
По губам Эрола Линеана скользнула улыбка.
— По-моему, правителя Даэрана куда больше интересует противоядие. Ты умудрился разлить почти все.
Я попробовал пожать плечами — и тут же об этом пожалел.
— Не было никакого яда. — Я цедил слова сквозь багровую муть боли. — Все сплошной блеф. Идиот просто купился.
Думай, черт тебя возьми, думай. Пока что я делал лишь свое обычное дело: тянул время, чтобы дать возможность Ахире вызволить нас из силка, растягивал немного петлю, чтобы он мог действовать... но Ахиры-то нет.
Он мертв.
Значит, мне придется делать его работу. Или кому-то другому.
Нет, есть и другое решение. Мы все умрем. Даэран шагнул ко мне, но по знаку Эрола Линеана остановился.
— Ты лжешь.
— Тогда хлебни еще чуток из вон той фляги. — Я показал подбородком. Даже это больно... — Это просто пшеничное виски, но — на здоровье. Вкус тот же. С наилучшими пожеланиями от Инженера.
Баст оскалился, сверля меня злобным взглядом. Если б он мог сейчас освободиться, кинулся бы не на врагов — на меня. Тайна пороха была величайшим сокровищем инженеров, а я только что выдал ее.
Оно, конечно, так, вот только для меня величайшее сокровище — жизни моих друзей и моя собственная, и я надеялся, что только что купил нам возможность выжить. Никто из них не доверял мне, а Эрол Линеан — как и все его люди — знал теперь слишком много.
Но пока что он этого не осознавал. На борту «Делениты» находится Даэран и трое боеспособных солдат, все с оружием наголо, а у капитана — только пятеро матросов, ни у кого нет оружия, и все на палубе. Возможно, Эролу Линеану и его экипажу и удастся победить в драке, но тогда это будет долго. Рассчитывать выкинуть с корабля Даэрана и его людей до появления подкрепления он не может.
Даэран просунул фляжку с виски мне в рот.
Прежде чем он ее выдернул, я сделал добрый глоток. Последняя чарка осужденного.
— Что-то ты слишком сговорчив, — заявил он. — Возможно, это опять блеф. Подождем и посмотрим, что выйдет.
Ничего не выйдет. У меня не хватает козырей настроить Эрола Линеана против Даэрана. Все, что я делаю, — просто тяну время. Зачем?
Возможно, Тэннети сумеет освободиться.
Она явно не понимает, что происходит — иначе бы не улыбалась. Дура ненормальная. Неужто не понимает, как серьезно ранена, неужто не видит, что мы уже все мертвы, что я просто трепыхаюсь в надежде на чудо, которого не произойдет?
Теперь вот и Джейсон разулыбался. Кретин.
Я не против геройства, но это просто нелепо.
Ахира погиб, мы все, считай, тоже мертвы — а чертов дурак скалится...
И в этот момент я ощутил, как моих рук — и стягивающих их узлов — коснулись загрубелые пальцы.
Думаю, Даэран увидел что-то в моих глазах. Брови его встопорщились, и он шагнул вперед.
Я плюнул на палубу. Кровью. Кровь всегда производит должное впечатление.