— А с кем вместе она «хочет купить»? — подогретая бабкиной откровенностью, не удержалась я.
— Рауль покупает. — Бабка вскинула на меня наивные, старчески пестреющие по радужной оболочке глаза. Как, мол, ты не знаешь, кто Вальке все это покупает? Конечно, Рауль! Кто же, как не он?
— Но ведь у нее и у самой зарплата большая... — смущенно пробормотала я.
Бабка рассмеялась хриплым квохчущим смешком. Она с натугой подняла с комфорки совсем не тяжелый, полуторалитровый чайник и налила мне чаю.
— Так это он и платит ей, Рауль. А ты что, ничего не знаешь?
— Не знаю... — созналась я.
— Он, Рауль-то... — Бабка замолчала и вдруг стала придвигать ко мне сахарницу, тарелку с ванильными сухарями и вазочку сливового варенья. — Вот, бери, свое. Валька летом сварила. Кушай, а я пойду прилягу. Встанет, сами поговорите. Валька! — вдруг закричала она вглубь квартиры придушенным голосом, но с той прежней интонацией, которую я запомнила с детства... «Выплюнь песок», «Положь где взяла», «Не съезжай на заднице, зачем мы санки сюда тащили?!»
На этот голос Валька откликнулась. Вскоре зашлепали тапки, и на пороге кухни обозначилась моя расхристанная, распатланная подруга. До чего ж она стала толстой, особенно когда вот так в халате, неприбранная! И под глазами мешки. А уж ногами шаркает так, словно ей самой за восемьдесят лет.
— Че тут у тебя, баб? — Валька зевнула и потянулась. — А, Мальвина пришла... Чаек попиваете...
— Мы чаек, — беззлобно закричала на нее бабка. — А ты вон рожу умой! Ишь, вся опухла...
— Момент, — согласилась Валька. — Мальвина, я в ванную, а ты поди пока ко мне в комнату, подожди.
В Валькиной комнате, недавно подвергшейся евроремонту, царил страшный беспорядок. Посередине стояла большая неубранная кровать со смятыми простынями и скомканным розовым одеялом, кажется, атласным. А рядом на столике и на коврике возле кровати, и просто на полу чего только не было! Колготки, лифчик, тюбик помады, коробочка из-под пилюль, волосы со щетки и еще, и еще что-то, чего я сразу не разглядела... зато в другом углу комнаты находилось то, на что я рассчитывала, — компьютерный стол со всем полагающимся оборудованием. Сейчас придет Валька, и залезем с ней в интернет...
Подруга вернулась из ванной освеженная, с мокрыми волосами, но все-таки еще немного не в себе. У нее глаза слегка косили и рот подергивался. Или она теперь всегда такая, просто я раньше не замечала? Мне стало обидно за нее.
— С чего ты так распустилась, Валя? У тебя, по крайней мере, есть человек, который тебя любит! Вот сколько деньжищ на тебя ухлопал и еще будет хлопать! Шубу тебе собирается купить!
— Это ты про Рауля? — Она как-то с подозрением повела своими косящими глазами.
— Конечно, про него. Или еще кто-нибудь есть? Да ты подумай, кому надо держать тебя на работе, если ты даже дела постоянного не имеешь! Ясно, Рауль держит тебя только потому, что у него к тебе чувство! А ты тут пьешь, валяешься в постели до вечера...
— У меня тоже чувство, — сдвинув брови, с маниакальной значительностью сказала Валька. — Я его убью.
— Щас тебе! Или ты еще не протрезвела?
— Убью, — уперто повторила она.
— Ну и кто тебе после этого будет твою зарплату платить? Да еще шубы и все прочее?..
— Я не его убью, не Рауля. И вообще, ничего ты, дура, не понимаешь.
Но я понимала, что она просто еще не пришла в себя и мои душеспасительные разговоры сейчас не к месту. Пора было приступать к делу, ради которого я пришла. Валька безо всяких разрешила мне пользоваться компьютером, да я от нее иного и не ждала. Чтобы мне было удобнее, она даже сама его включила и кое-как пощелкала мышкой, правда, без полезного результата. То ли подруга давно не подсаживалась к компьютеру, то ли пальцы у нее дрожали после попойки, но в итоге этих пощелкиваний на мониторе всплыла фотография малыша с темными блестящими глазенками. Валька вдруг заспешила ее убирать, а потом бросилась на кровать и забила по ней руками и ногами. Это уже не могло быть постпохмельной истерикой, тут крылась какая-то причина. Неужели этот малыш... и тут же внутреннее чувство, зачастую опережающее доводы разума, сказало мне «да». Наверное, это ее ребенок. Но ведь в доме нет даже следов присутствия малыша, ничего хоть приблизительно напоминающего о детях! Ни одной пеленки, ни одной завалящей игрушки... А баба Тося? Разве она смогла бы промолчать о столь ошемляющей новости? Да и с животом я Вальку не видела...
— Я его убью, — в третий раз тупо повторила Валька, разом оборвав свой визг и битье о кровать.