«Ого, — думал в это время Леонид Сергеевич. — В глазах-то у женщины кое-что прорисовывается. Можно сказать, рыбка сама идет в сети. Пожалуй, это единственный сейчас способ ее остановить: не то вырвется, крик поднимет. Ну точно — единственный шанс...» В висках у него застучало, горло пересохло: уже давно рядом, так близко, не было женщины, которая сама на тебя западает. И в то же время что-то мешало ему обойтись с ней так, как он привык поступать в подобных случаях. Чужой дом? Экстренная ситуация? Слишком короткое знакомство? Все вместе взятое, конечно, имело вес, но главная причина заключалась не в этом. В чем же тогда? Леонид Сергеевич предпочел не формулировать, хотя смутно чувствовал: его небывалое смущение каким-то образом связано с Мальвиной...
Тут на пороге, шаркая тапками, появилась заспанная баба Тося. Тамара взглянула на мать страшными глазами — ну как же, помешала! В этот момент в глубине квартиры вновь загремела дробь кулачных ударов и странные, пробирающие до печенок звуки: отчаявшийся мужик завывал теперь, как хищник из породы кошачьих. А может, как гиена. Леонид Сергеевич не был силен в зоологии...
— Мама! — Тамарин голос не предвещал ничего хорошего. — Мама, ты можешь мне объяснить, что тут происходит?
— Рауль бесится, — равнодушно зевнула бабка. — Я его в своей комнате заперла, покуда не подаст телеграмму.
— Так это Рауль! — Новость едва не сбила Тамару с ног. — Ты что, с ума сошла?! Какую телеграмму он должен дать?
— Чтоб Валькиного дитенка привезли, Садика. Без того не выпущу, сколько б он тут ни просидел.
— Мама, ты соображаешь, что говоришь? Ведь стоит Раулю заявить...
— Пусть заявляет, только когда Садик будет у нас. А мы на него заявим! Нет такого закона, чтоб дитенка от матери увозить!
— Мама, у тебя маразм...
— Ваша мама героическая натура, — наклонился Леонид Сергеевич к уху Тамары и словно невзначай легонько коснулся его губами. — Ведь это правда, что она была на фронте?
— Была — но какое это сейчас имеет значение?
— Это всегда имеет значение! — выпрямился Леонид Сергеевич. — Ладно там молодые — они не всегда могут понять. Но мы-то с вами знаем, какое значение имеет то, что человек воевал в Великой Отечественной войне!
После этого возникла пауза.
— Иди на кухню, Томка, — через минуту предложила старуха. — Приготовь чего-нибудь для Лени, он с вечера не евши...
— Так ты еще и голодом людей моришь! — ужаснулась Тамара Федоровна. — Просто с ума сойти!
— Я и говорю — приготовь...
—А тому... Раулю... — запнувшись, спросила Тамара Федоровна. — Для него тоже приготовить?
— Тот на хлебе-воде посидит, — отрезала бабка. — Через него вся каша и заварилась!
— А Валька где?
— У Мальвинки...
— С ума сойти!.. — в третий раз повторила Тамара Федоровна. — Ну давайте, граждане похитители, готовить завтрак. Предлагаю макароны по-флотски с «Галиной Бланка», омлет и кофе. Все за? Тогда иду на кухню... Леонид, поможете мне кофе смолоть?
Леонид Сергеевич согласился. Но это была вовсе не та готовность, при которой можно на что-то рассчитывать. Тамара вдруг поняла — никаких интересных отношений между ними не будет. Вроде бы намечалось, и вдруг как ножом отрезало. Почему?
18
В большой старинной квартире на улице Чаплыгина редко звонил телефон. Пожалуй, это было понятно в отношении глухой и одинокой старухи Дарьи, даже в отношении пьющего Толика, который существовал одичало, без друзей-знакомых. Но ведь она-то, Илария Павловна, всю жизнь трудилась на ниве воспитания. Она была учительницей сорок лет — через ее руки прошло по крайней мере десять потоков детей, с которыми она провела по четыре года. И то, что телефон в ее квартире молчит, а почтовый ящик всегда пустой, может говорить только о двух вещах: либо она была плохой учительницей, либо мир сорвался со своих основ.
— Тетя Лара! — застучал в дверь Толик. — Подите к телефону, вас спрашивают!
— Илария Павловна? — Это звонила Мальва, у нее был странно взволнованный голос. — Але, Илария Павловна, вы меня слышите?
— Слышу, деточка, что случилось?
— Я хочу с вами посоветоваться! Вы помните Нюту Тихонову?
— Ну-ка погоди... Это беленькая такая, робкая? Конечно, я ее помню — она еще сиротой осталась в восемь лет. С бабушкой жила...
— Да, точно! Ее родители на машине разбились. Так вот, Илария Павловна: бабушка Нюты тоже умерла, а сама она на днях вернулась из секты!.. Теперь такая слабая, что мы не знаем, как быть...
— Погоди, Мальва, расскажи все подробно, — поняв, что дело серьезное, попросила она нарочито спокойным учительским голосом. — Говори, в какую секту попала Нюта?