— Ошибаешься, принцесса, — он усмехнулся, когда на лице Яснины появилось недовольное выражение, она никогда не любила прозвище, которым он все время называл ее, — наверное, ты тоже немного фейхар, раз так уверена в собственном превосходстве над другими…
— Ты шутишь, — Яснина повернулась к мужчине лицом, пристально изучая его внимательным взглядом. Такое спокойное и расслабленное поведение было совершенно не свойственно собранному, деловитому, вечно чем-то занятому и сосредоточенному на своих мыслях Тирону, поэтому колдунья с трудом могла поверить, что перед ней — действительно он сам. Но с другой стороны, сомнений быть и не могло, потому что за все проведенные бок обок годы она успела слишком хорошо изучить его, чтобы кто-то смог обмануть ее, надев его личину. Нет, рядом с ней на холме стоял настоящий Тирон, только невероятно сильно изменившийся, словно что-то осознавший, ранее ему не доступное и сделавший из всего этого верные и правильные выводы. И хотя его миндалевидные, большие и выразительные глаза все еще поражали насыщенным и ярким золотым цветом, а по коже, покрытой большими татуировками, пробегали черные змейки силы, в нем появилось что-то настоящее, делающее его человечнее.
— Ты так удивлена, словно я никогда не умел этого делать. Зачем ты пришла? Я понимаю, что не для того, чтобы остаться, тогда — зачем?
— Предупредить.
— Какая ирония. С десяток лет назад ты с чистой совестью покинула наш дом, сбежала от тех, с кем жила долгие годы, не задумываясь о том, что может произойти со всеми нами после смерти учителя.
— У них был ты, Тирон, — холодно отрезала колдунья, стараясь не подавать вида, что слова мужчины, от которых веяло ледяной злобой, достигли цели и всколыхнули застарелое чувство вины, хотя за давностью лет у нее уже и должен был закончиться срок. Первое время Яснина постоянно, практически не переставая, винила себя за этот поступок. Только мысли о том, что она сама заживо погибла бы здесь, в этом уединенном и спрятанном от посторонних глаз, диком месте, держали ее на плаву и не позволяли захлебнуться в темных водах раскаяния, — я не сомневалась в твоей способности управлять всеми остальными так же, как до тебя это делал учитель.
— Хорошая отговорка, принцесса, — он жестко усмехнулся, — но ты забываешь, что я немного отличаюсь от тебя. Из всех нас только ты знала о мире людей все то, что помогло бы нам выжить. За эти годы произошло очень многое, что можно было бы предотвратить, останься ты с нами. Но ты предпочла пойти наперекор судьбе, скорее всего, из простого, свойственного тебе с самого детства, чувства противоречия и упрямства.
— Судьбе? — Красивые губы чародейки искривились в кривой и насмешливой улыбке, — нет, Тирон, вовсе не она собрала нас в этом месте, как тебе часто нашептывал на ушко наш дорогой и незабвенный учитель. Раз ты так спешишь обвинить меня, я расскажу тебе одну маленькую тайну нашего наставника, которого вы все так обожали и превозносили до небес.
— Остановись, Яснина, — лицо Тирона потемнело от едва сдерживаемого гнева, глаза стали наливаться ослепительным сиянием, а темные всполохи силы вокруг его высокой фигуры ясно показывали, насколько он зол и раздражен. Но он из последних сил старался контролировать себя и держать в руках, сдерживая закипающую ярость. Она не только бросила их, а теперь неизвестно зачем вернулась назад, словно в отместку, так еще и осмеливалась говорить гадости про единственного близкого им всем человека, о котором у них осталась только память.
— Всего несколько дней назад я встретилась со своей семьей. Настоящей семьей: мои родные родители живы и здоровы до сих пор, а после меня у них родилось еще трое детей, сыновей.
— Не думал, что через столько лет ты захочешь свести с ними счеты, ведь ты не пожелала сделать этого тогда, когда учитель рассказал нам правду.
— Вот только оказалось, что у него она была своей, однобокой. Он действительно заплатил за меня столько золота, как и рассказывал. Вот только не моей матери и отцу, а соседу, участвовавшему в похищении. Моя семья все эти годы искала меня, но все их старания были тщетны.
— Тебя обманули.
— Нет, Тирон, нас всех обманул лишь один маг, жаждущий власти и могущества, пытающийся превратить всех нас в орудие своей воли, чтобы добиться того, о чем он так долго мечтал.
— Это ложь, и я не понимаю, как ты могла поверить в это.
— Что ж, тогда я расскажу и про тебя, раз все мои слова — чистой воды выдумка. Ты родился в знатной и богатой семье потомственных магов. Твой отец — родной племянник короля, которого свергли, но об этом потом. А мать — из такого древнего и знатного рода, что своей родословной доходит до основателя нашей славной страны из рода Талвов. Так скажи мне, зачем им продавать свое долгожданное дитя — единственного на тот момент и до сих пор — наследника всего, что у них есть?
— Я убил своих родителей, если ты забыла.
— Ты обрек на смерть посторонних, совершенно ни в чем перед тобой не виновных, людей.
— Выходит, моя семья сочла нужным избавиться от ребенка с таким необычным и пугающим даром, — Яснина и не ожидала, что он поверит ей, но его непоколебимая уверенность в святости наставника начинала выводить ее из себя.
— Твой отец, может, и не фейхар, но его душа, поверь, намного темнее силы, подаренной тебе. Я знаю, что в это сложно поверить, но у меня есть неопровержимые доказательства того, что все мы были насильственно оторваны от родных семей только затем, чтобы учитель мог осуществить свой давний замысел и воспитать себе армию верных и бесконечно преданных ему рабов — магов.
— Ты вернулась, чтобы вновь поднять бурю. Почему ты не можешь жить в мире и согласии? Почему темные омуты и бездонная глубина для тебя были всегда предпочтительнее теплой и светлой воды на поверхности?
— Я не хочу жить во лжи, Тирон. И пришла я для того, чтобы предупредить вас о надвигающейся опасности. Короля сверг Орден магов, а его Глава — Рогд, уже провозглашен новым правителем. Он уже заставил всех склониться перед ним, а вы для него — как бельмо на глазу. Это старому владыке не было никакого дела до горстки темных магов, живущих где-то в глубинке, а Рогд был слишком занят другим, добиваясь власти. Но теперь он приложит все силы, чтобы избавиться от вас, потому что видит в фейхарах потенциальную угрозу, а он очень не любит, когда кто-то или что-то ему мешает.
— Пусть попробует, — равнодушно и спокойно передернул плечами мужчина, нисколько не впечатленный ее словами. И если известия об учителе вывели его из себя, и все перевернули в душе, то новости о государственном перевороте и грозящей им смертельной опасности совершенно не затронули его, словно они просто обсуждали погоду.
— Он будет посылать сюда магов, раз за разом, уничтожая вас по одному, пока никого не останется. Рогд не отступит, ведь фейхаров он ненавидит до глубины души, если она у него есть, конечно.
— Значит, так суждено. Ты должна и сама понимать, что мы всю свою сознательную жизнь провели в этой долине, вдали от людей. Мы не выживем в другом месте.
— Существует множество других, где вы можете укрыться. У вас есть сила, а она не даст вам пропасть нигде, как это было и со мной. Думаешь, это так просто — провести столько лет здесь, вдали от всего мира, а затем, в один прекрасный день заявиться в столицу? Но я смогла добиться того, чего хотела. Получится и у вас.
— Что, если никто из нас этого не хочет, принцесса? Ты никогда не задумывалась над тем, что ни у кого из нас не осталось цели в жизни? Мы воспитывались наставником как воины, коими мы теперь и являемся. Но это все, что мы можем и умеем. Ночью мы живем, это верно. Каждый из оставшихся в деревне фейхаров счастлив только после захода солнца, ведь только в часы, когда природа засыпает, мы пробуждаемся от апатичного сна, в котором проводим весь день.
— Тирон, я жила с вами долгое время, и прекрасно помню, что у каждого из нас был свой, уникальный талант. Ты сам мог бы стать лучшим в стране оружейным мастером.
— Я не вернусь в мир людей, — кратко и холодно отрезал мужчина, непреклонно скрещивая руки на груди, показывая всем своим видом, что не собирается прислушиваться к словам колдуньи.