Колдунья не успела сделать даже шага, когда ее голову сжали невидимые, но от этого не менее реальные обручи, своей хваткой напоминающие стальные. Разгоряченная кровь гулкими толчками билась в висках, отдаваясь глухим эхом в ушах. По спине пробежал леденящий холод, когда она уловила отзвук насмешливого и пока еще далекого голоса, зовущего ее по имени. Голоса, который она ненавидела всей душой и долгие годы стремилась забыть, но так и не смогла. Не обращая больше внимания на необходимость сохранять маскировку, она быстро переместилась туда, где находилась Сиара. К ее счастью, девушка с недовольным и обиженным видом восседала на кушетке в личном кабинете Врана, а он сам взволнованно мерил широкими шагами ковер перед ней, схватившись за голову с видом полного отчаяния.
— Яснина!
— Госпожа!
Два голоса прозвучали одновременно, но были пропитаны такими разными эмоциями и чувствами. В голосе мужчины явственно сквозило не скрываемое облегчение и радость. Он остановился, с шумом выдыхая. Девушка мстительно показала ему язык и демонстративно повернулась спиной, складывая руки на груди, показывая свою обиду на него. Но Яснине некогда было выяснять, что произошло между этими двумя. Она торопливым движением немного подрагивающей от напряжения руки развеяла чары, возвращая Сиаре ее прежний вид.
— Возвращайся домой.
Не успела обиженная девушка даже протестующее пискнуть, как яркое пламя перехода яростно вспыхнуло вокруг нее, затягивая в эпицентр и вырывая из комнаты. Она решительно шагнула к выходу, но Вран метнулся вперед, хватая ее за руку и удерживая на месте.
— В общем зале сидит большая часть Ордена. Не знаю, зачем ты придумала все это, но ваша затея удалась. Повеселилась малышка от души, поэтому сейчас маги пересказывают последние новости недавно подошедшему Рогду. И поверь мне на слово, там есть, что послушать…
Коротко кивнув, колдунья вырвала руку из некрепкого захвата. Затем, передумав, быстро коснулась ладонью щеки окаменевшего мужчины, в глазах которого недовольство сменялось волнением, и быстро перенеслась подальше от таверны и города, выбрав для встречи опушку огромного леса в десятке километров от столицы. Насмешливый и проникновенный голос продолжал звать ее, намеренно растягивая гласные, словно издеваясь. Колдунья знала, что так оно и было на самом деле. Ее не удивило его появление, хотя с обладателем этого соблазнительного, хрипловатого и бархатистого голоса она предпочла бы никогда больше не встречаться. Но Яснина была реалисткой, поэтому прекрасно понимала, что рано или поздно на ее след выйдут, но не собиралась предоставлять возможность найти ее дом и тех людей, которые окружали ее. Если он так жаждет этой встречи, она будет происходить там, где выберет сама колдунья, а не там, где захочет он.
— Ясниииинаааа, — лесное эхо подхватило звук, искажая его и многократно отражая от замшелых могучих стволов вековых елей, окружающих большую круглую поляну плотным кольцом. Колдунья даже не пошевелилась, хотя он раздался совсем рядом, немного позади. Темная вспышка стремительно мелькнула слева от нее, на мгновение задержалась на широкой ветке ели, превращаясь в смутную, словно размытую фигуру с расплывающимися очертаниями, а затем плавно скользнула дальше, проносясь вперед и ударяя в землю, взметнув вверх вырванную траву и цветы. Темное сияние медленно расходилось в стороны, словно густой туман, открывая высокую, гибкую фигуру мужчины, склонившего хищным движением голову на бок и заинтересованно изучающего ее большими жуткими глазами, лишенными зрачка и радужки, полностью затопленными равномерным золотистым сиянием. Узкие, чувственные губы приоткрылись в страшной улыбке, обнажающей зубы, среди которых выделялись аккуратные клыки.
— Какая встреча…
— Неприятная…
— Долгожданная… Я шел за тобой несколько лет, но каждый раз, стоило мне лишь немного приблизиться, тебе удавалось ускользнуть. Каково это, жить без своей силы? Среди этих мерзких созданий, которые не имеют даже права на то, чтобы дышать одним воздухом с тобой?
Яснина слишком хорошо знала, кого он имеет в виду, поэтому лишь иронично усмехнулась в ответ. Видимо, яростная ненависть учителя передалась и его ученику. Ее наставник всегда считал, что столичные маги не оценили его выдающийся потенциал и осмелились пренебречь его знаниями и силой, за что он и возненавидел их всех: каждого из тех, кто отказался признать его равным себе. За эти годы колдунья успела выяснить истинную причину такого сплоченного неприятия — Эвара боялись. Многие маги опасались лично его и той силы, которой он обладал, но большинство из них волновало то, что он мог совершить, являясь носителем также и древних знаний. Их страхи оказались обоснованными — отвергнутый маг нашел им достойное, с его точки зрения, применение, разыскивая Источники Силы.
Она безо всякого выражения изучала взглядом замершего в десятке метров от нее мужчину, одетого лишь в черные кожаные брюки, плотно обтягивающие его сильные, натренированные ноги. На шее висело ожерелье из тонкой полоски кожи с каменными подвесками, изображающими фигурки тварей, которых он выследил и убил. Темные татуировки покрывали его загорелую грудь, руки и верхнюю половину лица. Но и они, внушающие ужас одним своим видом, пугали не так, как черные волны силы, извивающиеся вокруг своего хозяина, словно гигантские змеи, то оплетая его сильную фигуру, проникая под кожу, то скользя в сторону, поднимаясь в воздух. Лес безмолвствовал с момента его появления. Яснина слышала, как трещат ветки под лапами неосторожного хищника, изо всех сил удирающего от своего лежбища подальше от появившегося охотника.
— Ты действительно ждешь, что я отвечу, Тирон? — Не менее ядовитым и саркастическим тоном поинтересовалась колдунья, намеренно растягивая его имя, подражая его манере. Она знала, как его это раздражает.
Мгла вокруг высокой фигуры на мгновение стала ярче и гуще, а затем опала.
— Пришло время возвращаться домой. Мы ждали слишком долго, пока тебе надоест этот мир. Наше терпение истощилось.
— Жаль огорчать тебя, — тон Яснины явственно вступал в противоречие со сказанными словами, — но мой дом здесь. В месте, которое я сама выбрала для этого.
— Хищники не живут рядом с добычей. Или у тебя притупились зубы? — В бархатистом голосе зазвучали ядовитые нотки, а неестественные глаза ярко вспыхнули. — Ты разучилась пользоваться даром, который тебе подарили небеса?
— Мы не хищники, Тирон. Предполагалось, что мы должны сталь идеальными охотниками, способными уничтожить любую нежить. Но мы не стали ими, вместо этого нас хотели превратить в безжалостных и непобедимых убийц. И глядя на тебя, я понимаю, что затея учителя частично воплотилась в жизнь…
Очень редко, не чаще дюжины раз в столетие, рождались маги, чья сила происходила из Темного Истока. Их боялись, не позволяя им развиваться и приобретать знания, которые могли причинить в дальнейшем много беспокойства своим наставникам. Таких детей соединяли с другими, обучающимися по обычной стандартной программе, чтобы с детства задавить их индивидуальность и притупить дар. Но Эвар полагал, что подобную силу нужно не порабощать, а развивать, чтобы воспитать из маленьких детей, уже в раннем детстве отличающихся от своих сверстников, уникальных и могущественных магов, способных послужить королевству. Учитель любил делиться своими планами, особенно с, непогодам серьезной и сосредоточенной, Ясниной, всегда умевшей слушать. Он покинул столицу, намереваясь доказать всем остальным магам, не поверившим в него, что был прав. Но озлобленность со временем перерастала в яростную ненависть и сжигающую его жажду мести, поэтому его первоначальные планы претерпели значительные изменения. Он развивал силу детей, позволяя им почувствовать свою значимость, вкладывал в их головы слишком опасные знания. Он воспитывал не охотников, а непобедимых воинов, которые в дальнейшем должны были стать главной опорой и защитой в его далеко идущих планах. Но, похоже, только Яснина с самого начала разгадала замыслы своего наставника, в которых не было ничего из того, о чем он любил рассуждать часами.
— Ты — одна из нас. Ты можешь прятаться в этих клетках, которые люди привыкли называть домами, носить эти шелковые тряпки, делающие тебя похожими на них, даже украшать себя сияющими камнями, но в глубине твоей души живет тьма, та, что связывает нас воедино. Наш отец…