— А дрова? — Возмущенно выкрикнула в спину убегающего мужчины Яснина, указывая пальцем на поленницу, которая должна была послужить моральной компенсацией не заслуженно пострадавшему бедняге.
— И часто ты так развлекаешься? — Срывающимся голосом поинтересовался задыхающийся от быстрого перемещения Харн, небрежным движением забрасывая меч в ножны, закрепленные за левым плечом и подходя ближе к уютно устроившейся колдунье. Яснина ответила ему насмешливым, сверкающим задорными искорками взглядом и весело улыбнулась.
— Иногда приходится.
Рогд резким рывком сорвал с плеч плащ, отшвыривая его в сторону, и опустился на одно колено перед глубокой траншеей, оставшейся после ударившего в землю силового удара. Он поднял немного сырой земли, выброшенной на поверхность, и перетер ее в пальцах, с непроницаемым выражением наблюдая за осыпающейся вниз струйкой. Мужчина медленно поднял голову, словно почувствовав ее пристальный взгляд, направленный на него. Колдунья пожалела, что заглянула ему в глаза, столько противоречивых чувств отражалось в их бездонной глубине. Казалось, в это мгновение ему с равной силой хотелось и защитить ее от угрожающей опасности и убить, чтобы быть наверняка уверенным в том, что ведьма больше не попадет ни в какую историю.
— Что ты не поделила с фейхаром?
Яснина неопределенно передернула плечами, ясно давая понять, что оставит вопрос Харна без ответа. Она не собиралась ставить Орден в известность о близком знакомстве с одним из тех, кого остальные привыкли именовать фейхарами, магами, хранящими в своей крови черный, выдающийся и опасный дар. Колдунья не знала, кто из чародеев или людей еще в древности дал магам, чья сила так разительно отличалась от той, которой обладали остальные колдуны и ведьмы, это имя, но оно как нельзя более точно отражало сущность того, кого так называли. Фейхары, несущие в себе мрак и тьму. Могущественные, беспощадные, грозные, мудрые и темные. Они действительно были такими: и внутри, и снаружи.
Рогд поднялся с земли одним плавным движением, пружинистым и сильным шагом направляясь к ним. Не обращая ни малейшего внимания на испачканные сырой землей сапоги и брюки, он остановился напротив, прожигая ее сузившимися глазами. Яснина же заворожено смотрела на прилипшие к колену пожелтевшие, сухие еловые иголки, которые он не посчитал нужным стряхнуть. Подавив тяжелый вздох, Яснина опередила назревающий вопрос.
— Он бросил мне вызов.
Маги, осматривающие поляну, напряженно застыли в неестественных позах, устремляя на нее одинаково удивленные и шокированные взгляды. Это объяснение было самым надежным и достоверным из тех, что она успела придумать на ходу. Рогд мог подловить ее на откровенной лжи, поэтому колдунья решила отделаться полуправдой, ведь это всегда срабатывало в любой ситуации. Сложно определить, говоришь ли ты правду, если не обманываешь. Яснина часто прибегала к этой уловке, чтобы выйти сухой из воды. Любой маг из тех, кто сейчас с таким искренним недоумением смотрел на нее, мог почувствовать силу, пропитавшую поляну. А заметить оставшиеся следы сражения и вовсе можно было невооруженным взглядом. А вот доказать, что она тоже использовала темную силу, не представлялось возможным. Она не лгала, когда говорила Тирону, что на колдовском поприще они примерно равны. И Рогд, и Харн, да и любой другой маг видели одинаковую картину: фейхар нападал, а она просто отражала удары.
— И почему же он сделал это? — Обманчиво спокойным голосом поинтересовался Глава Ордена, прожигая ее недоверчивым взглядом. В его тоне Яснина различала знакомые ледяные нотки, которые, впрочем, не производили на нее устрашающего действия.
— Я ему не нравлюсь? — Предположила колдунья, разводя руками.
Ее ответ вызвал смех, маги вернулись к своему занятию, перестав откровенно глазеть на нее. На Рогда ее заявление не произвело ровным счетом никакого впечатления. Даже его глаза оставались холодными.
— Ты многим не нравишься, — поспешил ее обрадовать Харн, — но это не тот повод, из-за которого можно вызвать на бой.
— Ты знаешь его? — Почему-то вопрос мага прозвучал скорее, как утверждение. Рогд всегда замечал то, что не видели другие.
— Мы встречались, — уклончиво ответила Яснина, решив, что отпираться бессмысленно.
— Фейхар бросил тебе вызов, вы обменялись парочкой ударов, после чего он вежливо извинился и откланялся? — Ядом в голосе мага можно было отравить половину столицы.
— Он не стремился убить меня.
— Что ему нужно от тебя?
Яснина промолчала. В зеленых глазах Харна не скрываемый шок смешался с откровенным ужасом.
— Только не говори, что это тот самый маг, которому ты обязана жизнью.
Колдунья едва сдержала желание победно улыбнуться. Рыжеволосый колдун отличался не только завидной памятью, но и отличительной и очень полезной особенностью извлекать из ее недр важную и нужную информацию в самое подходящее для этого время. Яснина коротким кивком подтвердила его правоту.
— Он хотел, чтобы ты вернула долг?
— Да, но мы не сошлись в цене. Поэтому он…немного рассердился.
— Обыскать все прилегающие к столице территории. Мне не нужно, чтобы по нашим землям бегал обезумевший фейхар.
Яснина быстро вскочила, яростно прожигая мрачного Рогда злым и обвиняющим взглядом.
— Он ненавидит остальных магов так же сильно, как и они его, если не больше. Ни один фейхар, как их называют, не станет прятаться в какой-то глуши, это ниже его достоинства. Не стоит недооценивать его, этот маг намного умнее большей части твоего Ордена!
— Встречались? — Не скрывая сарказма, уточнил медленно оборачивающийся к ней Рогд. И с едва сдерживаемой злостью добавил. — Мне показалось, или ты его только что защищала?
— Меня выводит из себя твоя самоуверенность и напыщенность! — Холодно отрезала колдунья, отворачиваясь и вызывая переход. — Можешь согнать сюда хоть всю королевскую псарню, вы все равно ничего не найдете. Маги его уровня не оставляют следов!
Яснина поспешила убраться с лесной поляны, над которой повисло немое молчание, чтобы не усугублять положение. Она никогда не отличалась особой сдержанностью в высказываниях, а сейчас, когда была так зла на высокомерного и заносчивого мага, могла рассказать о нем много нового, и не слишком — то лицеприятного. Она с трудом заставила себя сдержаться, чтобы не сказать больше. Жаль, она не может позволить себе рассказать ему правду. Не трудно представить лицо Главы Ордена, когда она сообщит ему о том, кто же она в действительности. «Помнишь, Рогд, ты делал мне предложение? Так вот, дорогой, ты делал его обезумевшей фейхаре, одной из тех, кого ты так рьяно ненавидишь и презираешь».
Колдунья принялась яростно расхаживать по комнате, куда перенеслась, пытаясь взять себя в руки и хотя бы немного смирить бешеную ярость, пылающую в крови и заставляющую ее сердце биться, словно пойманную в клетку птицу. Проходя мимо зеркала, она замедлила шаг, а затем и остановилась, заметив свое мелькнувшее отражение. Подойдя ближе, она с мукой во взгляде оглядела свое бледное лицо. Откинув назад волосы, она на мгновение закрыла глаза, позволяя пробужденной, но усмиренной силе выйти на поверхность. На нее из зеркальной глади большими, словно затопленными расплавленным золотом, глазами в обрамлении длинных темных ресниц, смотрело ее собственное отражение. Она бежала от этого облика много лет, но только теперь понимала, что яростное неприятие себя такой, какой она была на самом деле, давно угасло. Раньше вид искаженного силой лица вызывал у нее отвращение и ярость.
Эвар сознательно позволял им развиваться слишком быстро для магов: черный дар так часто выходил из-под контроля, что дети успевали привыкать к последствиям, к которым это приводило. Они не видели посторонних людей, ведь учитель не позволял им покидать деревеньку, где они жили, пугая рассказами о жестоких и злобных людях и магах, живущих вокруг. Его ученики росли, не имея возможности увидеть, насколько сильно они отличаются от других, сохраняя лишь смутные воспоминания о днях, проведенных с родными. Таким образом, они принимали свой внешний вид как данность, врожденную особенность. Никто из них даже не задавался вопросом, почему же их мудрый и сильный наставник, который учит их использовать свой дар, отличается от них. Эвар был обладателем бледной, практически белой кожи и гривы волос пшеничного цвета, особо подчеркивающей яркие глаза, напоминающие цветущие васильки.