В любом случае, она разберется с этой тварью позже, сейчас у нее были дела поважнее. Выбрав самое действенное, колдунья протянула и вторую руку к лицу князя, обхватывая ладонями его ладонями, чувствуя пальцами холод гладкой кожи. Тьму прогоняет свет, так было написано в записях учителя, поэтому она просто позволила своей силе вырваться из-под строгого контроля. Ослепительная вспышка залила комнату, ярким светом освещая каждый предмет, который отбрасывал причудливые тени. И в тоже мгновение раздался душераздирающий, полный дикой боли вопль, который услышала только она. Свет становился все ярче, затем, достигнув пика, на секунду превратившись в безупречно-белое сияние, затопившее покои, резко схлынул, тонкими струйками сбегая с постели вниз, прокладывая себе путь по плитам пола и стремительно вытекая через распахнутые настежь окна. Кожа мужчины под ее руками стала немного теплее. Колдунья ясно слышала глубокое, ровное дыхание, к которому теперь не требовалось прислушиваться. Она отняла руки от его лица, после короткого перерыва открывая неприятно ноющие глаза, перестроившиеся обратно. В висках начинала собираться боль, покалывая колючими и острыми иголочками. Поколебавшись, Яснина осталась сидеть на постели, рядом с князем, который теперь просто спал глубоким сном. Конечно, разумнее всего было бы отправиться в темницу и убить без промедления тварь, заточенную там, но колдунья не знала, какой силой и могуществом та обладала. На это могло уйти много времени, не говоря уже о том, что пока она бродит по дворцу, полукровка может повторить свою попытку и наслать на него новое проклятие. Раз она получила доступ к его сознанию, то не успокоится до тех пор, пока не осуществит задуманное. Можно было бы отправить туда Лота, но делать этого колдунья не хотела по нескольким причинам. Маг всегда принципиально относился к тому, с кем сражался, ни разу не поднимая руки на женщину, поэтому она не хотела ставить его в подобные условия, во-вторых, и это было самым важным, она хотела сама взглянуть на ту, которая с такой легкостью позаимствовала ее личину. Она могла ответить на многие вопросы, а уж разговорить Яснина могла даже мертвых.
Спустя довольно долгое время до нее донесся тихий звук открывающихся дверей. Она неохотно поднялась с постели, отбрасывая подушку, которую подложила себе под спину. Тело требовало отдыха, но колдунья старалась не думать о том, что ноющую скованность в мышцах лучше всего излечила бы горячая ванна и мягкая постель. Видимо, маг не смог уснуть, тревожась за князя, и теперь решил проверить, как он себя чувствует. Она могла только удивляться тому, с какой любовью и глубокой преданностью относились к своему правителю окружающие его люди.
— Госпожа…
Робкий голос, раздавшийся за ее спиной, явно принадлежащий женщине, заставил ее резко обернуться. Молодая девушка в нежно-фиолетовом откровенном наряде под ее удивленным взглядом присела в глубоком реверансе, уважительно склоняя голову. В руках она держала золотой поднос, заставленный изящными блюдами, накрытыми филигранными крышечками. Яснина нахмурилась, отчего между бровями залегла глубокая складка. Зачем они носят ужин князю, который лежит в своих покоях без сознания? Очередная странная традиция? Ответ удивил ее еще больше, чем собственные догадки.
— Мы не знали, что вы любите, поэтому повара приготовили традиционные блюда талвийской кухни. Надеемся, вам они понравятся.
Яснина удивленно поморгала, осознавая смысл сказанных слов. Она не привыкла к тому, что о ней может заботиться кто-то, кроме Велиславы, Сиары или Врана, поэтому почувствовала легкое смущение, но постаралась его скрыть.
— Спасибо, — она заставила себя промолчать, и не отказаться. О ней можно сказать, впервые кто-то беспокоился, помимо людей, о которых она недавно подумала, поэтому не стоило отплачивать черной неблагодарностью на чужую доброту.
Девушка расцвела в приятной улыбке, торопливо опуская поднос на ближайший низкий столик. Она ловко и сноровисто расставляла блюда, наполняя высокие хрустальные бокалы из разных кувшинов, затем принесла несколько мягких подушек, бросая их перед столиком. Яснина все это время наблюдала за ней, поражаясь тому, насколько грациозно у нее все получалось. Слегка поклонившись, девушка попятилась, придерживая длинные полы свободной туники, отступая спиной к двери. Она даже не попыталась бросить хотя бы один любопытный взгляд в сторону лежащего на постели повелителя, чем безмерно удивила колдунью. Видимо, уважение слуг было так велико, что они не считали вежливым и правильным смотреть на своего князя, когда тот находился в таком состоянии.
Есть не хотелось, а вот подогретое вино, смешанное с апельсином и специями Яснина пила с удовольствием, наслаждаясь его приятным вкусом и божественным ароматом. Она бесцельно бродила по огромным покоям, неторопливо отпивая горячий напиток, когда услышала легкий звук, раздавшийся со стороны ложа. Торопливо отставив бокал, она поднялась на возвышение. Мужчина немного сдвинулся в сторону, слегка поворачиваясь на правый бок. Яснина улыбнулась: он действительно просто спал, а теперь пытался занять более удобное и привычное для него положение. Колдунья присела на край постели, осторожно касаясь кончиками пальцев его щеки, обводя высокую линию скулы и скользя к глубокому уголку рта. Поддавшись порыву, она наклонилась, накрывая легким и нежным поцелуем его прохладные губы. Испугавшись сама своего глупого и нелепого желания, неожиданно оказавшегося сильнее, чем хладнокровный голос разума, Яснина торопливо отпрянула. Вернее, попыталась. Широкая ладонь легла ей на затылок, притягивая назад, а губы попали в плен жаркого, жадного, отнюдь не целомудренного и скромного поцелуя, опалившего жаром все нервные окончания в ее теле. Ее ошеломленный и перепуганный взгляд окунулся в бездонную глубину глаз странного фиалкового цвета, в которых таилась легкая насмешка, но не было даже тени сна. Она была слишком растеряна, чтобы остановить его в первое мгновение, но затем уперлась ладонями в широкую грудь, пытаясь вырваться. Почему-то ей и в голову не пришла здравая мысль о том, что она с легкостью может освободиться от него с помощью магии. Вместо того чтобы отпустить ее, он перевернулся, подминая ее под себя, страстно и глубоко целуя, словно пробуя на вкус. Мысли смешались, а разгоряченная кровь гулкими толчками билась в висках. Странное чувство наполняло все тело, отнимая возможность мыслить здраво. Она не ошиблась ранее, когда размышляла о том, как должно быть приятно чувствовать на себе эти руки. Это было намного больше, чем просто приятно. Его сильные пальцы нежно обхватили ее лицо, слегка запрокидывая голову назад, чтобы он мог беспрепятственно целовать ее покрасневшие губы. Не отдавая себе отчет, она обхватила руками плечи мужчины, впиваясь длинными ногтями в тонкую ткань, сминая ее. Легкий стон сорвался с ее губ, когда он опустил голову, лаская губами и языком линию ее шеи. И именно он привел ее в себя, словно выводя из сладостного забытья, подействовав не хуже ведра ледяной воды. Она никогда не испытывала ничего похожего на то, что дарили его ласки и поцелуи. И это безумное наслаждение и удовольствие на мгновение затуманили ей разум. Она помнила, что то, что они делают — неправильно, вот только не могла сказать — почему… Словно почувствовав охватившее ее сомнение, князь медленно поднял на нее глаза, в которых пылало жаркое и голодное пламя, заставившее ее невольно сглотнуть.