— Я люблю тебя. Тебя, Яснина, кем бы ты ни была. И, даже если в тронный зал в один прекрасный день заявится какой-нибудь верховный подземный демон и скажет, что ты — его внучка, я не перестану из-за этого любить тебя.
— Вынуждена тебя разочаровать, но с демонами я точно не состою в родстве. И никто из моей семьи не явится во дворец, потому что у меня ее нет.
— Твои родители погибли?
— Нет. Просто, когда мне не было и двух лет, они продали меня магу, который впоследствии стал моим учителем. Дети, обладающие силой, рано проявляют свои способности, особенно если они — фейхары. Учитель говорил, что мои родные боялись меня и не знали, как избавиться. Поэтому восприняли предложение чужака как дар судьбы, к тому же еще и получив в качестве компенсации за меня огромную сумму.
— И это сделали твои родные мать и отец?!
— Да, — Яснина была сама не рада, что заговорила об этом. Почему-то рассказывая эту историю ему, она словно жаловалась на то, что когда-то давно совершили люди, которые должны были любить ее больше всех в этом мире. — Наставник значительно позже рассказал мне, что они жили возле Рашаны, городка в южной части Талвинии, в довольно большой деревне, где мой отец занимал должность старосты. Он ждал, что я вернусь, чтобы отомстить им, как это сделали другие. Я не стала этого делать.
— Они заслужили самую суровую кару. Еще мой прадед подписал закон, согласно которому родители, отказавшиеся от своего ребенка, подвергались суровому наказанию. Такие случаи в Моравве довольно редки, но бывает, что женщина пытается скрыть рождение ребенка из-за того, что не состоит в браке. Мне приходилось сталкиваться с мужчиной, который ради того, чтобы сохранить свою семью, пытался убить новорожденного младенца, рожденного другой женщиной. Его любовница стала шантажировать его, требуя развода, и тогда он решил избавиться от единственного имеющегося у нее стоящего довода. Его поймали у реки, когда этот, с позволения сказать, отец набивал пеленки сына камнями.
— И что с ним стало?
— Я приказал зашить их в его одежду и бросить в реку, как он хотел поступить с младенцем. Мать ребенка тоже наказали, потому что связи с женатыми мужчинами у нас караются законом. А ребенка забрала на воспитание жена казненного, чтобы хотя бы немного искупить вину его родителей.
— Наверное, мне нужно было вернуться и продать моих родителей на невольничий рынок в Иллирии, чтобы отомстить за то, что они сделали, — Яснина попыталась свои слова обратить в шутку, но прозвучали они для этого слишком горько. — Я просто не хотела видеть их. Вероятно, у них родилось множество других детей, лишенных дара или проклятия, как принято считать в деревнях, которые больше подходили им, чем младенец, заставляющий игрушки летать по дому. Потому что на тот момент, как они избавились от меня, это было самое страшное преступление, на которое был способен двухлетний ребенок — маг…
— Ты говорила о тех, кто не стал отказываться от мести. Значит, есть и другие фейхары?
— Конечно, есть, — Яснина улыбнулась, заметив явное напряжение, которое охватило его после ее слов. Он совершенно спокойно воспринял новость о том, что она сама принадлежит к темным магам, но настороженно воспринял весть о том, что есть и другие, — но наши пути уже давно разошлись. Они развивали только свой дар, посвятив свою жизнь охоте. Я стремилась к большему…
— Неужели никто из Ордена не замечал, что на его территориях живут такие могущественные и опасные противники? — Камлен выглядел искренне удивленным. Он ненадолго задумался, нахмурив брови, словно просчитывал всевозможные варианты, а затем встряхнул головой, словно так и не понял, как возможно упустить из виду орудующую под самым носом магов опасную стаю хищников. — Скольких магов из Ордена стоит один фейхар?
Яснина криво усмехнулась его вопросу. Наверное, именно это больше всего привлекало ее в князе, заставляя закрывать глаза на все остальное. Он всегда задавал только правильные вопросы, сразу находя главное и стоящее внимания, отметая ненужное и лишнее, не удостаивая его даже мимолетной заинтересованностью. Неудивительно, что именно он одержал сокрушительную и безоговорочную победу в сражении за власть, которое годы назад охватило Моравву. У его врагов просто не было шансов на то, чтобы вырвать бразды правления из рук того, кто был рожден для этого.
— Я не дала бы за жизни двух-трех десятков магов даже медной монетки, окажись они на поле боя одни против фейхара, — колдунья криво усмехнулась, — в своем истинном облике темные маги практически непобедимы. И в отличие от меня, они никогда не меняют обличие…
— Глава Ордена не стал напрасно рисковать людьми, прекрасно осознавая, что никто из его верных слуг уже не вернется обратно?
— Верно. Рогд ненавидит и презирает тех, кто черпает силу из другого Истока, но у него не было оружия, способного покорить их. До того момента, пока в игру не включились полукровки. Наги, по своей сути, отличаются от магов, а нечистокровные еще и лишены силы в большинстве своем, но их слишком много, а их жизни ничего не значат для Ордена. Я уверена, что первым делом он направит отряды полукровок, чтобы избавиться от неугодных и мешающих ему фейхаров.
— И ты позволишь ему это сделать?
— Нет, — Яснина прямо встретила изучающий и внимательный взгляд мужчины, который слегка склонил голову на бок, наблюдая за ней. По его губам скользнула удовлетворенная улыбка. Он поднял руку, обводя пальцами линию ее лица. Она положила свою руку сверху, заставляя его остановиться. Какое-то время он просто смотрел на то, как ее рука лежит на его, продляя прикосновение и не позволяя ему разорвать его, затем перевел потемневший взгляд бездонных глаз на нее, улыбаясь с таким выражением на лице, что от него внутри колдуньи все перевернулось.
— Именно это больше всего привлекает меня в тебе, — он наклонился к ней, практически касаясь губами ее уха, обжигая кожу горячим дыханием, — у твоих врагов просто нет шансов на победу, ведь ни у кого из них не хватит сил, чтобы вырвать ее из рук того, кто был рожден, чтобы побеждать.
Яснина не сдержала легкого вздоха удивления, который против ее воли сорвался с губ, когда Камлен вслух озвучил ее собственные мысли. Она повернула голову, встречаясь взглядом с наклонившимся к ней мужчиной, который с дразнящей улыбкой смотрел на нее. Ее напряженный и вопросительный взгляд полностью растворился в бархатистой фиолетовой глубине, в которой ярко пылали те чувства, в чье существование ей было так сложно поверить. Уже не пытаясь сдерживаться, она протянула руку, чтобы скользнуть раскрытой ладонью по его плечу, заставляя его склониться ниже, наклоняя к ней голову. Яснина быстро коснулась его губ своими, рассмеявшись его секундному замешательству, которое, впрочем, длилось недолго. Он притянул отпрянувшую от него колдунью обратно, заключая в сильные объятия, словно опасался, что она попытается вырваться. Прикосновение его губ обжигало, пробуждая дремлющую в крови силу, которая свивалась в тугую пружину внутри нее, взбудораженная и потревоженная силой чувств, которые испытывала ее обладательница. Яснина теснее прильнула к нему, зарываясь рукой в густые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Камлен легко поднял ее, отрывая от пола. Спустя мгновение ее спина коснулась мягких подушек, разбросанных по огромной постели, а тяжелое, горячее тело мужчины накрыло ее, заставляя закусить губы от невыносимого жара, разгорающегося в крови. Яснина изогнулась навстречу глубокому и сильному поцелую, одобрительно замурлыкав, когда тонкий шелк роскошной туники скользнул вниз с ее плеч вслед за пальцами, нежно ласкающими кожу.
Тихий, робкий стук не сразу достигнул ее слуха, настолько сильно в ушах звучал шум собственной крови, гулко пульсирующей в венах. А вот князь, похоже, его вообще не услышал или предпочел сделать вид, что оглох. Тихо рассмеявшись, она обхватила ладонями лицо мужчины, заставляя его смотреть себе в глаза. Вид пульсирующей в темных зрачках обжигающей страсти, которая расширила их, сделав огромными, едва не заставил ее передумать. Но Яснина понимала, что никто в этом дворце просто так из собственной прихоти не побеспокоит князя. К тому же, вслед за неуверенным стуком за дверью раздался приглушенный голос Азарии, которая звала брата.