Он задумчиво мугыкнул в трубку– О стране ни чего сказать не берусь, а вот о разработках наших Городских исследовательских центров могу сказать более определённо– ни чего подобного у нас не разрабатывается. Я ведь член ученого совета и все темы утверждались нами после детального ознакомления.
Я поблагодарил его и, извинившись за беспокойство и положив трубку, долго не мог оторвать взгляд от телефона, выясняя собственное отношение к этому заданию. И пускай, это отдаёт мистикой, но для меня это первостепенно – собственное отношение, интуиция, это важнейший фактор, движущий расследование. Если интересно самому, то не будет и формализма в работе, работать будешь на совесть, а не для галочки в плане оперативных мероприятий и не будешь удовлетворяться половинчатым результатом.
И вот сейчас, анализируя собственное состояние, пришёл я к неутешительному выводу – кажется, мне вся эта история чьей-то глуповатой шуткой, и только приказ заставляет воспринимать это всерьез, но тема невольно интриговала.
Ну что же, я глянул на часы, скоро должен прийти Анатолий Иванович, начальник нашего подотдела Агентства, чьим непосредственным подчинённым и являюсь я, собственно этим личный состав нашего подотдела и ограничивается. Проблема в том, что мне придется докладывать ему о полученном задании, – думал я, озабоченно рассматривая рассыпанные по столу листы с лиловыми буковками, – и, при этом, желательно высказать какую-нибудь, но собственную версию. Но не нахожу я ни какой подходящей…Бумага и машинка..? Я опять, кисло скривившись, взглянул на стоящую на столе печатную машинку, там же лежала начатая пачка бумаги, идентичная бумаге донесений. Конечно, стоит иметь в виду и эту версию, или начать с неё? Признавать свою полную беспомощность перед Анатолием Ивановичем я не собираюсь. Машинок такого типа, только в учреждениях Города тысяч около пяти, шести… Да в личном пользовании? А может, надо искать в другом городе?
Уныло я рассматривал серое, под стать моему настроению небо за окном. Чем дольше я думал, тем больше чувствовал свою беспомощность. Мне уже казалось, – было бы легче изловить в помещении Агентства домового, по крайней мере, задание мало отличалось от такого предложения. Я невольно улыбнулся нелепости сравнения, но ведь этот «слабосветящийся объект» уж слишком смахивает на описание в различной литературе мистического направления, самых фантастических приведений. И смех, и грех…
Я задумался и поэтому приход Анатолия Ивановича, стремительно вошедшего в наш общий кабинет, оказался для меня неожиданным. Пока я, повернувшись к дверям, отвечал на такое же, как вход, стремительное приветствие, Анатолий Иванович уже стоял у вешалки, вешая на плечики влажное пальто.
Глава 1.
– Ну и погодка,– повернувшись ко мне, приглаживал он обеими руками волосы на висках – Обо что голову ломаешь, добрый молодец? – ирония чуть скривила уголки его губ, когда взглянул он в сторону тощей папки на моём столе. Его насмешливый вопрос вдруг принёс мне облегчение, зарядив верой в скорую и успешную развязку всех этих запутанных проблем. Кто-кто, а Анатолий Иванович проблемы решать умеет.
Пожав мне руку, он уселся за свой стол у окна, вздохнул тяжко, с немалой долей шутливого притворства, взглянул на меня насмешливо:– Докладывай.
Он очень быстро переходил от шутки к серьёзному тону, впрочем, и обратный переход у него получался такой же быстрый.
Я коротко изложил суть задания и сделал предложение– Предлагаю начать с поиска печатной машинки.
Пускай идея и неахти, но главное, что положено начало, проведено осмысление… А расписываться в своей полной беспомощности?
Анатолий Иванович задумавшись, смотрел в сторону дверей, едва скривив губы, выстукивая одним пальцем бесшумную дробь по столу. Уже потом я понял, что для его в этом задании главным было совсем не то, что для меня. Значительно позднее я сообразил, что озабоченность его была вызвана поиском ответа на вопрос, – почему дано это задание именно ему, его отделу, кто может стоять за этим и какую цель преследовать.
– Машинку печатную разыскивать? – протянул он задумчиво, и вдруг резко перевёл взгляд на меня – А почему бы нам, сначала, самим не съездить на этот, пресловутый, тридцать седьмой километр Шангарского шоссе? А?