Человеческие пороки, заполнившие этот мир стали тем самым фактором, что привёл к появлению Пейна и в пересматриванию идей. Сам же Пейн внимательно смотрел на джинчурики, ожидая его ответа.
— И вы будете готовы и меня также принести в жертву во имя исполнения своих целей? — сын Минато сложил руки на груди, тяжёлым взглядом смотря на вечно спокойного лидера организации.
— Первоначально, так и могло быть. — отозвался обладатель риннегана. — Но этого не случится. Мы с тобой… во многом похожи, Наруто, ты познал всю боль и не справедливость этого мира…
— Так же как и Гаара! — вновь не выдержал Наруто. — Вы думаете, только мне и вам было плохо? Когда я сражался с Гаарой… я сразу узнал этот взгляд, взгляд, полный боли, вызванной гнетущим одиночеством и всеобщей ненавистью. В тот момент я видел прежнего себя, видел, каким бы я стал, если бы не друзья…
— Забудь о них. Где они были, когда ты нуждался в любви и понимании? Где они были, когда ты страдал, задаваясь вопросом, почему все так к тебе относятся? В этом мире уже нет ничего хорошего, одна лишь ненависть, порождающая боль, которая ведёт к ненависти. Это замкнутый круг. И лишь исполнение нашей цели разорвёт этот порочный круг ненависти и насилия…
Узумаки устало покачал головой, стараясь придти к ясности ума после слов лидера. Мадара говорил ему о том, что он не был никому не нужен в Листе, что все поголовно ему лгали, даже те, кого он считал своей семьёй, которую он никогда не имел. А теперь ещё и слова Пейна. Неужели в этом мире действительно нет хороших людей?
— Можешь думать что угодно обо мне и нашем плане, но ты вступил на этот путь и обратной дороги уже нет… — Пейн развернулся и начал уходить. — И кстати, твоим заданием будет установка барьеров на тот случай, если за Дейдарой и Сасори придёт погоня…
Прошло три дня с тех пор, как Пейн объявил о начале охоты за сосудами биджу и к концу подходил четвёртый. Хидан с Какузу, а также Итачи с Кисамэ давно покинули убежище. Само же место, где Пейн решил проводить ритуал извлечения Ичиби из Гаары, находилось в Стране Рек.
Главной задачей Наруто было подготовить убежище на случай возможной погони за двумя остальными членами Акацуки, с чем он справился. Первая техника была барьерным фуином. Она запечатывала вход, и чтобы снять её, надо было найти четыре специальных печати, что находились в радиусе километра от убежища. Вторая же техника, установленная Наруто, создавала полную копию человека, который попал под её действие. Поэтому, тех шиноби, что решились бы сорвать печати, установленные Наруто, ждал бы неприятный сюрприз.
Узумаки стоял на одном из выступов, смотря вниз, где находились Дейдара, Сасори и голограмма Пейна, а также тело Гаары. Наруто было больно видеть своего друга в таком состоянии. Меж тем, обладатель риннегана сложил серию печатей. Раздался грохот, сотрясший пещеру. Облака пыли взмыли вверх и у стены, будто из пола начала появляться исполинская статуя. Внешне она отдалённо напоминала человека, но на голове были девять закрытых глаз. На руках и ногах были остатки массивных цепей.
— Пора приступать к главному. — задумчиво произнёс Пейн. — Техника девяти драконов! — статуя раскрыла свой рот и оттуда показались девять фантомных драконьих голов. Они жадно впились в тело джинчурики однохвостого. Чакра Ичиби начала выходить из тела молодого Казекаге через глаза и рот.
Наруто отвернул взгляд в сторону, не в силах смотреть на то, как из его друга извлекали хвостатого. Узумаки поспешно вышел на улицу, чтобы собраться с мыслями.
— Почему… — блондин сжал руку в кулак и с силой ударил её в скалу. — Почему? — последовал второй удар. Джинчурики разошёлся не на шутку, каждый раз проговаривая слово «почему». — За что нам всё это?! — он сорвался на крик, со всей дури ударив камень и разбивая себе кулак в кровь.