Выбрать главу

Мы трое дружно подались вперед. Высветившиеся картинки были мелковаты, зато легко читался заголовок:

Денежные знаки (билеты) Государственного Казначейства

Главного Командования вооруженными силами на Юге России

(1919 – 1920) 

* * *

– Я должна была сразу понять! – захлебываясь от переполнявших ее эмоций, говорила Вика, пока телефон ходил по рукам. – У меня же родаки – фанаты бонистики – науки о старых бумажных деньгах! Я, по сути, выросла среди этих банкнот – и родительских разговоров о них. Артур, – короткий кивок в мою сторону, – их почему-то терпеть не мог и сразу спешил куда-нибудь слинять, а я всегда слушала, уши развесив! И альбомы с коллекцией предков любила разглядывать! Короче, вот, смотрите! «Злато» – это имеются в виду деньги. В игре, например, мы так и платим – золотыми монетами. Золотом. Златом. «Белое» – потому что выпустили эти деньги так называемые «белые» – во время гражданской войны, «красные» против «белых» сражались. «Южный сёгунат» – южное военное правительство «белых», как тут и написано: Главное Командование вооруженными силами на Юге России. Меня, кстати, всегда поражало, что эти деньги выпустил не банк или обычные власти, а армия! Поэтому я их так хорошо и запомнила, наверное! 1919-й год – прямо указан на купюрах. «200», «10» и «1000» – номиналы в рублях – и не надо никакие буковки считать! Вот!

Сестрицын телефон как раз шел через меня от Маши к Пашке, и, перехватив его, я чуть сдвинул изображение, одновременно увеличив картинку. На экране появилась зеленовато-коричневая банкнота достоинством в тысячу рублей. По верху купюры шла широкая георгиевская лента, в левом нижнем углу в увитом лавром картуше (надо же, остались в памяти какие-то специфические термины бонистов!) красовался Царь-колокол, напротив него, в углу правом – русский витязь поражал копьем дракона.

Я провел пальцем по экрану – появилось, по всей видимости, изображение оборотной стороны той же купюры. В центре здесь располагался раскинувший крылья двуглавый орел, по бокам от него шли надписи мелким шрифтом – что-то про недопустимость подделки денег и суровую кару за подобный проступок.

Еще движение пальцем вверх – и на экран выползла новая купюра – двухсотрублевая. По сравнению с первой, довольно блеклая и, будто бы, потрепанная. Главным элементом ее оформления было изображение конного монумента на фоне Московского Кремля. Подпись удостоверяла, что это «Памятникъ М.Д.Скобелеву».

Еще выше проворот – и новая банкнота – достоинством в 10 рублей. Тоже с памятником – теперь гражданину Минину и князю Пожарскому. Без подписи – мол, этих двоих у нас каждый знает.

 Все три купюры были датированы 1919-м годом.

Наверняка в детстве я видел подобные в отцовской коллекции – пока не возненавидел люто бонистику из-за Дмитревны – но, в отличие от сестрицы, совершенно не запомнил.

– Дай же и мне наконец! – не позволив мне толком рассмотреть последний из трех образчиков «белого злата» – а в то, что Вика права, я поверил сразу, едва увидев эти банкноты – выхватил у меня сестрицын телефон Пашка.

– Кажется, все сходится, – задумчиво проговорила из своего кресла Маша, как видно, пришедшая к тем же выводам, что и я. – Вика, ты умница!

– А говорите: вышла из квеста, вышла из квеста… – раздувшись от гордости, проворчала девочка.

– Осталось понять, почему номиналы указаны не подряд, а именно в таком порядке, – заметил я.

– Может быть, это последовательность, в которой нужно в реале обойти изображенные на купюрах места? – предположила Антонова.

– Логично, – кивнул я.

– Так что же мы сидим?! – заерзала на стуле Вика. – Бежим туда скорее!

– Куда бежим? – оторвавшись от экрана телефона, спросил, снова подключаясь к разговору, Иванов.

– «Место укажет»! Все места указаны! Что там у нас, по свитку, первое? «Двухсотка»? Значит, к этому мужику на коне! Он же где-то у Кремля стоит? Нарисовано так.

– Нарисовано так, – кивнул Пашка. – Но есть один нюанс. Пусть даже мы все расшифровали правильно… Если я ничего не путаю, этот памятник – генералу Скобелеву – уже лет сто как снесен!.. Ну, что уставились? – обвел он нас взглядом в мигом установившейся на кухне тишине. – Точно говорю! Нам историчка в выпускном классе рассказывала!