“Но почему мы здесь?” — пришлось спросить Кэтти-бри.
“Туман судьбы”, — сказали Дриззт и Харкл в унисон.
“А это значит, что здесь есть что-то, что нам нужно”, — продолжил волшебник.
“Нужно для чего?” — спросила Кэтти-бри.
“Для поисков, конечно же!” — зарычал Харкл. “Ведь все это связанно именно с ними, не так ли?” — он посмотрел вокруг так, как будто это должно было все объяснить, но он увидел, что во взглядах вернувшиеся к нему, не было понимания. “Перед штормом мы направлялись к …”
“Уотердипу”, — ответил Дюдермонт. “Твое заклятье нас к Уотердипу не приблизило”.
Харкл бешено замахал руками. “Нет, нет”, — поправил он. “Не в Уотердип, а к жрецу или, возможно, магу в Уотердипе”.
“И ты думаешь, что мы быстрее найдем заклинателя необходимой нам силы здесь, чем в Уотердипе?” — недоверчиво спросил Дриззт. “В этом крошечном городке, в такой дали от дома?”
“Любезный капитан Террадакет”, — позвал Харкл.
“Здесь”, — раздался ответ дальше, чем раньше, потому что рыбацкая лодка Террадакета передвинулась вперед, чтобы присоединиться к буксирующему строю.
“Мы ищем жреца”, — сказал Харкл. “Очень могущественного жреца …”
“Кэддерли”, — не колеблясь, прервал его Террадакет. “Кэддерли Бонадюс. Во всех Королевствах вам не сыскать жреца сильнее!” — похвастался Террадакет, как будто Кэддерли был собственностью всего Каррадуна.
Харкл бросил взгляд превосходства на своих друзей. “Туман судьбы”, — заметил он.
“А где нам найти Кэддерли?” — спросил Дюдермонт. “В Каррадуне?”
“Нет”, — пришел ответ Террадакета. “В двух днях пути в горы, в обители, которая называется Храм Парящего Духа”.
Дюдермонт посмотрел на Харкла, больше не поднимая на поверхность вопросов с сомнением.
Харкл схлопнул руки вместе. “Туман судьбы!” — снова сказал он. “О, и это так подходит”, — волнуясь, сказал он, как будто еще одна мысль только что пришла ему в голову.
“Подходит как Морская Фея озеру”, — саркастически вставила Кэтти-бри, но Харкл просто проигнорировал ее.
“Неужели вы не понимаете?” — спросил всех их волшебник, спросил он, опять заволновавшись и замахав своими, похожими на крылья, руками. “Морская Фея и Парящий Дух, есть что-то общее, МФ и ПД! А туман судьбы ТС”
“Мне нужен длинный сон”, — простонала Кэтти-бри.
“И ХХ!” — промычал Харкл. Дриззт с любопытством посмотрел на него. “Харкл Харпелл!” — объяснил взволнованный маг, затем он ткнул пальцем в дроу. “И ДД как Дриззт До’Урден! ТС как туман судьбы, и МФ и ПД, ХХ и ДД! И ты …”, — показал он на Кэтти-бри.
“Не подойдет”, — заверила его девушка.
“Не важно”, — добавил Дриззт. Дюдермонт усиленно кусал губу, пытаясь не украсть момент славы Харкла, порывом смеха.
“Но ведь в буквах что-то есть”, — сказал Харкл, больше говоря сам с собой, чем с другими. “Я должен это изучить!”
“Изучи свой мозг”, — сказала ему Кэтти-бри, и затем тихонько добавила, так, что ее расслышали лишь Дриззт и Дюдермонт, — “Лучше взять большой фонарь и пещерный набор дварфов”.
Это вызвало смешок.
“Но твой отец!”, — внезапно закричал Харкл, хватаясь за Кэтти-бри. Она так сильно удивилась, что едва удержалась от сильного удара по нему.
“Мой отец?” — спросила она.
“ББ!” — сказали вместе Харкл, Дриззт и Дюдермонт, дроу и капитан сделали вид, что взволнованны.
Кэтти-бри снова простонала.
“Да, да. Бруенор Бэттлхаммер”, — сказал себе Харкл, и стал уходить. “ББ. Ох, мне нужно исследовать соотношение букв, да, мне нужно”.
“Пока ты размышляешь об этом, найди соотношение НБП”, — сказала ему Кэтти-бри. Отвлеченный маг кивнул и побрел дальше, прямо в каюту Дюдермонта, которую Харкл практически забрал себе.
“НБП?” — спросил капитан Кэтти-бри.
“Несущий бред придурок”, — сказала она вместе с Дриззтом, снова вызвав смех окружающих. И все же, ни Дриззт, ни Кэтти-бри, ни Дюдермонт, ни кто-либо из остальных не забывал тот факт, что “несущий бред придурок” похоже, спас Морскую Фею и приблизил их к цели.
Часть III
Природа Зла
Они абсолюты, пантеон идеалов, боги добра и злые демоны, замкнутые в вечном сражении за души смертных. Концепция состоит в том, что Лолс — чистое зло, а Миликки — чистое добро. Такие же противоположности как черное и белое, без серых теней между ними.
Это концепции, добро и зло. Абсолютные, непоколебимые. Не может быть оправдания действительно злому действию, нет серых теней. И хотя доброе действие часто что-то дает, сам акт абсолютен, так как его мера основывается на намерениях. Это излагается в нашей вере в пантеон, но как же смертные расы, рациональные созданья — люди и дварфьи и эльфийские расы, гномы и хафлинги, гоблиноиды и народы великанов? Здесь вопрос путается, абсолютные истины смешиваются.
Для многих, это простое уравнение: Я дроу, дроу — зло, значит я — зло.
Они ошибаются. Ведь что, как не выбор лежит в основе рационального существа? И без намерения не может быть ни зла, ни добра. Это правда, что в Королевствах есть расы и культуры, особенно гоблиноиды, которые в общей массе проповедуют зло, и те, которые, как поверхностные эльфы, склоняются к концепции добра. Но даже в них, которые могут считаться олицетворением абсолютных истин, все решают намерения и действия индивида.
Я знал гоблина, который не был злым. Я сам дроу, не поддавшийся путям своей культуры. И все же, очень мало дроу, и еще меньше гоблинов, могут сделать подобное заявление, так что общепринятые нормы держатся.
Самая любопытная и самая разнообразная из всех рас — люди. Здесь уравнения и ожидания путаются больше всего. Здесь правит бал восприятие. Намеренья здесь часто прячут, держат в секрете. В плетении маски оправданий нет расы опытнее людей. Нет расы опытнее в плетении маски предлогов, заявляя, что все делается из абсолютно добрых намерений. И ни одна раса так не склонна к вере в собственные заявления. Сколько было войн, когда человек сражался против человека, и обе армии свято верили в то, что бог, добрый бог, был на их стороне и в их сердцах?
Но добро, не зависит от восприятия. То, что является добром в одной культуре, не может быть злом в другой. Это может быть правдивые обычаи и практика у меньшинства, но не добродетели. Добродетель абсолютна.
Она должна быть. Добродетель это праздник жизни и любви, приятие других и желание расти в сторону добра, в сторону лучшего места в жизни. Это отсутствие гордости и зависти, желание делиться своей радостью и наслаждаться достижениями других. Она над оправданиями, потому что это то, что действительно лежит в каждом сердце. Если человек совершает зло, пускай плетет свою маску, но она не скроет правды, она абсолютна, и зависит от того, что скрыто в его сердце.
В каждом из нас есть место, где мы не можем прятаться от правды, где добродетель сидит как судья. Признать правду наших действий — предстать перед этим судом, где процесс не уместен. Добро и зло это намерения, а у намерений нет оправданий.
Кэддерли Бонадюс отправился в это место так добровольно и так полностью, как я не видел ни у кого из людей. Я вижу в нем этот рост, и вижу его результат, Храм Парящего Духа, самое величественное и, все же, самое смиренное из достижений человека.
В это место отправится Артемис Энтери. Возможно не до того, как он умрет, но он отправиться, как впоследствии должны и мы все, и какую агонию он познает, когда правда о его злом существовании откроется ему. Я надеюсь, что он отправится туда поскорее, и мою надежду рождает не месть, ведь месть — пустая молитва. Пускай Энтери по собственной воле отправится в это самое личное место в своем сердце, чтобы увидеть правду, и исправиться. Он получит радость от расплаты, истинную гармонию, которой он никогда не достигнет через свой нынешний путь.
Я отправляюсь в это место в моем сердце как можно часто, чтобы избежать легкой ловушки оправданий. Это болезненное место, открытое место, но только там мы можем расти к добру; только там, где никакая маска не сможет нас оправдать, мы сможем понять правду наших намерений, и таким образом, правду наших действий. Только там, где судит добродетель, рождаются герои
— Дриззт До’Урден