И несмотря на то, что, как ему казалось, он успел уже привыкнуть ко всякого рода ужасным неприятностям, Вир обнаружил, что не в состоянии даже пошевелиться от ужаса, его парализовало это непереносимое зрелище.
Он начал плакать, слезы сбегали по его лицу, но он не чувствовал их тепла. Как бы гротескно и ужасно это не выглядело, он прижал отрубленную голову к себе и зарыдал во весь голос.
И тут голова заговорила с ним.
- Вир… Вир, - услышал он голос Сенны. Это было невозможно, у отрубленной головы не могли работать голосовые связки. Потрясенный Вир внезапно открыл глаза, и тут же почувствовал тепло настоящих слез на своих щеках.
Сенна глядела на него, и голова ее благополучно покоилась на ее плечах.
Вир вспомнил свою первую встречу с ней, лет десять назад, когда Лондо взял Сенну под свое крыло. Теперь уже ничего детского в ней не осталось. Перед ним была взрослая женщина, изысканная и интеллигентная, которая выглядела так, будто всегда готова ответить на любые, еще не произнесенные вслух слова.
Голубое с белым платье, одновременно простое и элегантное, подчеркивало красоту Сенны. Это же одеяние было на ней и во время их предыдущей встречи, почти шесть месяцев назад, во время обеда у Лондо, который быстро перерос в очень приятный вечер. Фактически, именно благодаря Сенне тот вечер получился таким приятным, поскольку Лондо проводил время молча напиваясь - то, чего Вир от Лондо никак не ожидал. Напиваться, да, но втихомолку? Никогда.
А Сенна была остроумна, очаровательна, интересна и до невозможности пленительна.
За прошедшие с тех пор месяцы Вир получал от нее время от времени весточки… но в основном делового характера.
- Вир… Лондо послал меня за тобой… А ты, оказывается, здесь, и…
- Я в порядке, я… я в порядке, - поспешно сказал Вир, поднимаясь на ноги. Машинально он начал озираться по сторонам, хотя и знал, что наверняка не заметит никаких видимых признаков присутствия Дракхов - более того, физически Дракх наверняка сюда и не приходил. Но тем не менее Вир поймал себя на том, что вглядывается в окружающие тени, пытаясь заметить, не движется ли одна из них. - Я видел… - Начал было он, и осекся. Ни в коем случае нельзя рассказывать этой молодой женщине о том, что он только что пережил. Незачем идти на такой риск.
- Что ты видел? - спросила Сенна.
Вир медленно указал пальцем на голову Рема Ланаса, по-прежнему торчавшую на пике перед ними.
- Это был… один из ваших?
Голова Вира резко обернулась при этих ее словах. И он увидел тогда, по лицу Сенны, по ее глазам… что она знала.
- Не здесь, - твердо сказал он и потянул Сенну за руку. Он торопился увести ее из садика, и поначалу она не стала противиться, но потом сам Вир вдруг сообразил и остановился. - Погоди… Ведь Лондо ждет…
- Если он подождет еще несколько минут, ничего не случится, - сказала Сенна, и они пошли дальше вместе. Вслед им смотрели незрячие глаза Рема Ланаса.
Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».
Фрагмент, датированный 9 сентября 2275 года (по земному летоисчислению)
Они хотели, чтобы я что-нибудь предпринял. Какая блистательная ирония кроется в этом!
Главы Домов шумно требовали аудиенции. Они пришли с жаждой помахать шашками, поскольку Дурла посадил в тюрьму одного из них. И они желали знать, что я намерен предпринять по этому поводу, не только как Император, но также и как глава одного из самых могущественных Домов.
Они толпились возле моих покоев, словно стая кудахчущих птиц, и поначалу Дунсени пытался заводить их ко мне по одному, одного за другим. Но наконец, по моему настоянию, завел всю делегацию сразу. Поначалу они вели себя благородно, ведя речи в величавой и помпезной манере, как я от них и ожидал. Но вскоре уже жалобы посыпались одна за другой, они начали перебивать друг друга, пока наконец не превратились в блеющее стадо, пытаясь все одновременно поведать мне о своей ситуации. Они сказали, будто если позволить всему этому продолжаться, то придет конец всей сложившейся социальной и классовой структуре Примы Центавра. Тот образ жизни, к которому привыкли мы все, оборвется, исчезнет все, что должны уважать и оберегать на Приме Центавра.
Это в самом деле забавно.
Звездолеты Теней, очернившие небо над нашей планетой… Сами Тени, нашедшие приют и гостеприимство здесь, на Приме Центавра… Твари, являвшие собой самое рафинированное воплощение зла во всей галактике. Этого, по их мнению, было недостаточно, чтобы обозначить конец привычной им жизни на Приме Центавра.
В эту привычную жизнь вполне укладывалось безумное правление императора Картажи, во время которого все главы Домов, считавшие себя храбрецами, прятались, дрожа от страха, в надежде сохранить на плечах свои головы.
Но теперь…
Что ж… по правде говоря… тот образ жизни, который мы взлелеяли за последние годы, к которому, казалось, уже успели привыкнуть, те цели, за которые мы неустанно боролись… Они и в самом деле оказались в большой опасности. Но не по тем причинам, о которых заявили главы Домов. Эти аристократы не спускались со своих ветвей, располагавшихся в самой вершине кроны нашего дерева власти. А пребывая постоянно на такой высоте, очень трудно понять, что корни нашего дерева тем временем успели порядком прогнить, и в этом-то и заключается теперь истинная проблема.