Девочка покачала головой.
— Лучше я останусь с тобой. И с Ники.
Том сглотнул.
— Что?
— Мне бы больше хотелось жить с Ники. Я не очень-то много видела маму, — объяснила Лора. — Она вечно занята.
Том мог это представить. Он кивнул.
— Я часто была у Ники и ее дедушки, — продолжала Лора. — Мне там нравилось. Но дедушка умер. Я плакала.
— Я понимаю, — отозвался Том.
— Когда уехала мама, я не плакала.
— Но твоя мама не умерла, — возразил Том.
— Но она уехала. Я не хочу, чтобы Ники тоже уехала.
Том задержал дыхание.
— Ники вернется, — пообещал он. — Сегодня же.
Даже если ему придется вытаскивать ее из постели Джона Фултона! А что будет дальше? Что значит «хочу остаться с тобой и Ники»? Ведь девочка знает, что она собирается выйти замуж за Джона. Но вчера Лора видела, как они целовались… У него внутри екнуло. Пальчики Лоры пошевелились.
— Это будет здорово, — сказала девочка сонно. — Ты, я и Ники…
Ее глазки закрылись, она повернулась, и через несколько секунд по ее ровному и глубокому дыханию Том понял, что девочка уснула. Но ладошка осталась в его руке.
Я, ты и Ники.
Том старался об этом не думать.
7
Когда Николь и Джон привели девочку и собрались уходить, стало ясно, что по вечерам Том тоже не в лучшем настроении.
Если Николь обращалась к нему, он отвечал хмуро и резко. С Джоном вел себя аналогично. А когда она, переодевшись, спустилась вниз в своем небезызвестном черном платье, он посмотрел на нее так, что Николь подивилась, как платье не вспыхнуло под его взглядом. Девушка была рада выбраться на улицу и оказаться наедине с Джоном — наконец-то.
Джон повел ее в маленький ресторан. Это оказалось тихое спокойное местечко с полумраком, с бледно-розовыми скатертями из Дамаска и молчаливыми официантами, которые угадывали каждое желание гостей. Звучала негромкая музыка, горели свечи, Джон улыбался, сидя напротив нее. Обстановка полностью отвечала романтическому настроению Николь, и ей хотелось, чтобы они смотрели друг другу в глаза и говорили о том, о чем не могли поговорить в течение дня. Вместо этого Джон продолжал рассказывать о поездке в Бангкок.
Поцелуй меня, мысленно просила Николь, глядя на его губы, время от времени глотая суп из корня лотоса, который официант поставил перед ней. Джон улыбнулся и, протянув руку, погладил ее пальцы, лежащие на столе. Ах, думала девушка, так он думает о том же? Но Джон пустился в воспоминание о ночи, проведенной в знаменитом старом отеле в Сингапуре. Поцелуй меня, молила Николь, ковыряя салат. Джон спросил ее о стрижке.
— Я всегда любил твои длинные волосы, — сказал он.
— Тебе не нравится моя прическа? — Ее руки взметнулись к волосам.
— Нравится, — тут же ответил он. — Ты хороша всегда, в любом виде. — И Джон принялся за цыпленка.
Поцелуй меня, глазами умоляла его Николь, не притрагиваясь к свинине. Джон поднял лицо.
— Ты не голодна? Тебе ведь нравится еда?
— Да, — сказала девушка, ковыряя вилкой в тарелке.
— Я вспоминаю тот вечер, когда мы были с тобой в ресторанчике накануне моего отъезда из Ванкувера. — Джон улыбнулся.
Это было в его последний приезд перед смертью дедушки. Как обычно, он появился неожиданно, и с благословения деда они провели целый день вместе. В тот вечер он сделал ей предложение и подарил кольцо. Она вернулась домой сияющая, вся в мечтах о будущем с Джоном…
— Поцелуй меня, — попросила Николь.
Он уставился на нее, не донеся до рта ложку с кокосовым пудингом.
— Что?
Николь вспыхнула. Неожиданно для себя она произнесла эти слова вслух.
— Ничего, — пробормотала она, смутившись, опустив голову. — Я просто хотела спросить… ты скучал по мне?
Джон погладил ее пальцы, обводя новую форму ногтей, потрогал кольцо.
— Конечно, скучал. — Он улыбнулся своей особой мягкой улыбкой, которую Николь так любила. — Я подумал, может быть, мы сейчас поедем ко мне, и я покажу тебе, как сильно скучал.
Николь почувствовала, как при этих словах у нее все сжалось внутри. Она улыбнулась в ответ. Он хочет отвезти ее к себе. Он хочет наконец поцеловать ее — по-настоящему. И, возможно, даже больше.
— Отличная идея, — согласилась она.
Она больше не боялась мраморного великолепия его дома. Джон был с ней. Кроме того, ее прическа, руки, макияж, одежда придавали ей уверенность в том, что на этот раз она соответствует своему жениху и его положению.
Квартира Джона располагалась на пятом этаже. Дубовый паркет покрывали великолепные персидские ковры, стены были обшиты восточной тканью с геометрическим рисунком, на этом фоне великолепно смотрелись белый диван и такие же кресла. Западная стена была целиком из стекла, откуда открывался завораживающий вид на океан. Квартира поражала своей элегантностью, и у Николь возникла мысль: каким же убогим, должно быть, казался Джону дом ее деда.