— Обязательно, но мне нужно глотнуть для восстановления сил.
Он много раз видел, как она светится счастьем. Чаще всего это бывало в моменты триумфа. Сегодня — точнее, этой ночью — она светилась, будто ее зажгли изнутри. Это был какой-то невиданный внутренний свет. Барт напомнил себе, что перед ним актриса, большая мастерица иллюзий, но его чуткие антенны, настроенные на Мэгги, не улавливали привычных вибраций, свидетельствующих о том, что перед ним разыгрывается представление.
Что-то произошло, это ясно. Но что?
Он воспользовался случаем привести мысли в порядок и пошел за шампанским и бокалами. Поломав голову, он решил, что не стоит зря терять время на пустые домыслы. И всегда-то было непросто понять, что у нее на уме, хотя он изучил ее досконально, во всех самых непредсказуемых ситуациях, но что творилось сейчас, было ему совершенно непонятно.
Когда он вернулся в гостиную, она лежала с закрытыми глазами.
— А где Конни?
— Пошла прикорнуть. Но просила разбудить ее, когда начнется фейерверк.
Мэгги залилась смехом.
— Если бы ты только знал! — И добавила: — Фейерверк будет тихим и домашним. Без грома. Все громы уже прогремели.
Барт понял, что с Мэгги произошло нечто сверхъестественное.
— Вот и расскажи, — попросил он.
— Сначала тост, — возразила она.
Он налил шампанское в два хрустальных бокала, один протянул ей.
Вытянув руку с шампанским в его сторону, она провозгласила:
— Выпьем, мой друг, за окончание того, что ты назвал «несентиментальным путешествием». Теперь, когда оно позади, я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня.
Он почувствовал болезненный укол. Он даже не представлял себе, что так остро воспримет крушение своих надежд. Поставив на стол бутылку, он неловко подошел к столику, возле которого раньше сидел, взял лежавший на нем клочок бумаги и протянул ей.
— Вот результат моих трудов. Адрес Мартина и Луизы Бейли. Той самой пары, которая удочерила твоего ребенка. Ты сказала, что, как только я их найду, дальше будешь действовать сама.
Она взглянула на бумажку, потом перевела глаза на Барта. Он выдержал ее взгляд, не выдав своих подлинных чувств. Барт смотрел на Мэгги без улыбки, глаза его были безжизненными.
Не отводя глаза, она поднялась на ноги, взяла бумажку и, ни слова не говоря, разорвала ее в мелкие клочки. Потом перевернула ладонь над пепельницей и ссыпала туда обрывки.
— Все готово для фейерверка, — сказала она.
Он уставился на клочки бумаги в пепельнице, онемев от неожиданности. Потом поднял глаза на нее. Она все поняла по его лицу. Это было нетрудно, потому что теперь он уже не скрывал своих чувств. Невозможно было сказать, кто сделал первый шаг, да и какое это имело значение. Они упали в объятия друг друга.
Когда наконец Барт разжал руки, чтобы посмотреть ей в лицо, еще не веря своим глазам, и увидел, как Мэгги смотрит на него, он понял, что все это наяву, что он не грезит.
— Я должна рассказать тебе невероятную историю, — начала она, — но сперва хочу еще раз поднять бокал. Сегодня всю ночь будем праздновать.
Барт взялся за бутылку «Круга», и их пальцы встретились. Впервые за все время их знакомства она не отдернула руки при нечаянном соприкосновении. Сердце у него скакнуло в груди.
— За наше будущее, — глядя ему в глаза и протягивая бокал, чтобы чокнуться, произнесла Мэгги.
— Наше будущее?
— У нас так много общего в прошлом, что вполне закономерно подумать об общем будущем. Разве я не права?
— Раньше это не имело для тебя никакого значения.
— То раньше. А то теперь.
— Тогда давай выпьем за это, — сказал Барт и, залпом осушив бокал, добавил: — Леди Дэвис сказала, что ты отправилась в Йоркшир, но, судя по твоему виду, ты, скорее всего, совершила паломничество в Дамаск — и, подобно Савлу, исцелилась и спаслась. Так во имя Господа выведи меня из темноты моей и посвяти в тайну твоего обращения.
— Сядь, — сказала она, потянув его к дивану.
Глядя ему в лицо, она без утайки рассказала все, что узнала за день о своем прошлом и о себе. Он слушал молча, только на лице его по ходу рассказа менялось выражение.
Дослушав до конца, она налил в бокалы еще шампанского и предложил третий тост.
— За упокой души Мэри Маргарет Хорсфилд!
— Вот за это я выпью с удовольствием!
И она принялась смаковать шампанское, чего никогда за ней раньше не водилось: похоже, она начинала приобретать новый вкус к удовольствиям.
Барт задумчиво смотрел на нее.
— Если бы я записал историю, которую ты рассказала, и представил ее в виде сценария на какую-нибудь голливудскую студию, предложил бы им проект: ты в главной роли, твой партнер — ну, скажем, Джек Николсон, в остальных ролях масса знаменитостей, режиссер — старина Билли Уайлдер, который по этому случаю вернется в бизнес, представляю, как бы на меня посмотрели! Точно, как на придурка! И во время обеда в ресторане «Мортимерс» с сожалением говорили бы о том, как сдал бедняга Билл Бартлет.