— Ба, — сказала она, принеся газету Мэгги прямо на кухню, — уж не твоя ли это знакомая?
«Профессор сбита машиной» гласил заголовок на последней странице. Сюзанна Финли, сотрудник факультета английского языка Лондонского университета сбита машиной на Финчли-роуд. Пострадавшая умерла сразу. Мэгги тупо уставилась в расплывающиеся перед глазами строчки.
— Понятно теперь, почему она тебя не встретила, — сказала Дорри.
Но Мэгги ее не слышала. Она лихорадочно соображала. Так вот почему приезжала полиция. Они хотели известить семью. Но в доме никого не было, кроме собаки. Значит, никто меня и не искал. Никому я не нужна! У нее будто гора с плеч свалилась. Она опустилась на стул. Дорри решила, что Мэгги потрясена случившимся.
— Я как увидела ее имя в газете, вспомнила, что ты будто его называла. Меня сразу как током прошибло. Тебе надо чайку выпить.
Мэгги целый день не выходила из дому, опасаясь, что ее схватят полицейские. Весь день она убиралась в доме, вызывая слабый протест со стороны Рини.
— Это совсем не обязательно, — говорила она.
— Должна же я хоть как-то отблагодарить вас за доброту, — возражала Мэгги. Дела отвлекали ее от мрачных мыслей. И теперь все пело у нее в душе. Она упивалась ощущением свободы.
— Пойду позвоню тетушке, — сказала она.
— Выпей сначала чаю.
— Нет, лучше потом. Она, наверно, волнуется.
— А что ж ты раньше не позвонила?
— Она же на работе была. Она учительница.
— Ну теперь она должна быть дома. Пойди успокой ее, а я пока займусь чаем.
Грейс Кендал испытала облегченье, услышав, что с Мэгги все в порядке. О том, что случилось с Сюзанной Финли, она уже знала.
— Я так беспокоилась. Брат Сюзанны — ее единственный родственник — позвонил мне сразу, как только ему сообщили об этом из полиции. Я прямо с ума сходила, думая о тебе, о том, куда же ты делась, где ночевала и так далее. У Сюзанны, естественно, телефон не отвечает… Почему ты сразу не позвонила? А в полицию ходила? Где ты ночевала?
Мэгги рассказала.
— Какие добрые люди…
— Да, очень, — от души согласилась Мэгги.
— Ты уверена, что они тебя приютят еще на несколько дней?
— Да, абсолютно уверена. Они с удовольствием меня оставят. «А также мои денежки, не говоря уж о том, что я у них все хозяйство веду», — про себя добавила она.
— Ну что же, надо быть благодарными даже за это добро. Но ты не пропадай, ладно? Я думала, что меня позовут на похороны, но Джон сказал, что они хотят все сделать очень скромно, без лишней суеты. Может, потому, что чем меньше он потратит на похороны, тем больше ему останется.
— Хорошо, я буду звонить. А что там у нас? Обо мне никто не спрашивал?
— Пока нет. Да и с какой стати кто-то заподозрит уважаемую учительницу в том, что она замешана в исчезновении шестнадцатилетней девчонки? Но если поднимется шум, я дам тебе знать. Какой у тебя адрес?
Мэгги продиктовала.
— Про твоих родителей я ничего не слышала, и, наверно, лучше держаться от них подальше, верно?
— Совершенно верно, — без колебаний согласилась Мэгги. — Пускай живут как хотят.
— Если тебе что понадобится — не стесняйся, звони, пиши. Как у тебя с деньгами?
— Осталось почти четырнадцать фунтов.
— Нормально. В драматические школы еще не ходила?
— Нет, завтра начну. — Теперь можно, про себя подумала она. Теперь мне не надо прятаться.
Вернувшись домой, она застала сестер на кухне перед газетой.
— Дорри мне сказала про твою знакомую. Судьба то и дело подстраивает нам неожиданности.
Я-то знаю, что меня ждет, подумала Мэгги. Слава и удача. Теперь она была в этом уверена как никогда. Судьба вела ее за руку.
Дорри налила ей чаю.
— Ты, говорят, целый день занималась уборкой. Зря ты это.
Рини пожала плечами.
— И я ей говорила, что не надо.
— Я конфеток принесла. Ребята почти все съели. На вот и тебе, лови!
— Спасибо.
— Что думаешь делать? Домой вернешься?
— Нет! — горячо воскликнула она, но, заметив удивление на их лицах, сдержалась: — Останусь в Лондоне. Попытаюсь поступить в актерскую школу.
— Это денег стоит, — процедила Рини.
— Если удастся получить стипендию, примут бесплатно.
Сестры рассмеялись.
— Фиг ты получишь! Я десять лет дожидалась стипендии и до сих пор стою на листе ожидания, — сказала Рини.
— Я все же попытаюсь. Я за тем и приехала. Может, вы меня оставите на время у себя — за деньги, конечно?
— Я обычно беру три фунта в неделю, но тебе сдам угол за два, — не колеблясь ответила Рини. — Ты будешь жить в комнате Дорри.