Комната была квадратная, светлая, оклеенная веселенькими обоями. На окнах красивые занавески под цвет обоев. В комнате было тихо, дом стоял вдалеке от дороги. Три кровати с покрывалами, на полу розовый ковер. У изголовья каждой кровати тумбочка с настольной лампой. Возле окна стоял громоздкий шкаф, рядом трюмо. Мэри здесь понравилось. По сравнению с обшарпанным жилищем Уилкинсонов тут было просто роскошно.
— Твоя кровать у того окна, — сказала сестра Блэшфорд. Мэри почувствовала себя уютно и спокойно. А тут совсем не так плохо!
— Нижний ящик шкафа свободен. Тут все уместится. Разбери свои вещи и спускайся вниз, выпьем чаю, и я тебе расскажу, как мы тут живем. Кухня в подвале.
Оставшись одна, Мэри присела на кровать. Она была жестковата, но вполне удобна. Тумбочка запиралась на ключ. Здесь уважали право на личную жизнь. Мэри выложила в ящик, проложенный душистой вощеной бумагой, свое белье, недавно купленное в универмаге «Макс и Спенсер», повесила на плечики халат, миленький, но не такой шикарный, как чей-то висевший рядом — из черного бархата с золотой отделкой. Да, кто-то тут обзавелся роскошным гардеробом. Кроме халата, в шкафу висели элегантные блузки, несколько пар брюк ярко-розового, зеленого, черного и белого цветов, алое пальто с меховым воротником. Это, наверно, вещи Пэт, они висели подальше от других, попроще голубого платья, простых темных юбок, синего шерстяного костюмчика, явно принадлежавших Тельме.
Места и для ее вещей было предостаточно. Она закончила складывать одежду и взглянула на себя в зеркало. Изменилась она мало. Живот чуть округлился, груди увеличились, а в остальном все как прежде. Во всяком случае, старая одежда была ей впору: костюм в стиле Шанель с прямой юбкой из твида, а верхнюю пуговку можно не застегивать. Мэри осталась довольна своим видом. Со стороны нипочем не скажешь, как она одинока и несчастна.
Она сложила руки на животе. Скоро ей придется переодеться в бесформенное платье, какие носят беременные, как у Тельмы. На секунду ей овладела тревога. Что я здесь делаю? — подумала она, и ей вдруг захотелось убежать отсюда куда подальше. Внешне такой благоприятный, этот дом был конвейером по производству детей, которых их матери не желали иметь. Вроде меня, подумала она. Нет, тут же осадила она себя. Не надо думать об этом как о ребенке. Просто «это». Вот и сестра Блэшфорд советует не задумываться… Иначе тоска и сожаление будут потом преследовать тебя всю жизнь. А волнения отразятся на «этом», и его никто не захочет взять. Так что все. Думай о приятном.
Она прикрыла глаза, глубоко вздохнула, снова открыла их и еще раз оглядела себя. В один прекрасный день, сказала она своему отражению в зеркале, когда ты станешь знаменитой актрисой, то, что ты испытала здесь, припомнится и пригодится для роли. Как сказано в учебнике актерского мастерства? «Актер использует каждую крупицу своего опыта». И когда-нибудь ты будешь обращаться к этим дням именно с такой точки зрения. Так что копи впечатления, набирайся опыта…
Она закрыла дверцу шкафа и пошла вниз.
В кухне было тепло от огромной плиты. Там была и небольшая газовая плита, а также громадный буфет и большой стол с деревянной столешницей, занимавший почти все пространство. Край стола был накрыт желтой салфеткой, на которой стояли три чашки. На круглом столике в углу лежали джем, ореховое масло, кекс. Тельма заливала кипяток в заварник.
— Присаживайся! — пригласила она. — Мы всегда пьем чай в четыре, после отдыха.
— Отдыха?
— За два месяца до родов нас увольняют с работы и сестра Блэшфорд велит после обеда обязательно отдыхать, с полпервого до четырех. Она следит за нашим здоровьем. Вообще она очень хорошо к нам относится.
— А ты уже сколько здесь?
В цветастом широком платье и туфлях без каблуков Тельма выглядела так по-домашнему, что, казалось, прожила здесь всю жизнь.
— Пришла, когда у меня было два месяца. Я сказала жениху, что беременна, а он говорит, мол, откуда мне знать, мой это ребенок или нет? Хотя мы уже полгода были помолвлены. Ничего не хотел слушать. Мало ли, говорит, с кем ты его нагуляла. А он у меня первый был и единственный. Ну мамка меня сюда и спровадила. Я тебе все это по секрету говорю, — простодушно добавила Тельма. — Если соседи пронюхают — ужас, что будет: мамка страх как боится, что другие скажут. Мы всем сказали, что я уезжаю на остров Уайт к тетке Элси, отдохнуть после учебы. Я училась на медсестру. После родов вернусь домой и уж не буду такой дурочкой.
Тельма накрыла чайник вышитой салфеткой.
— А ты как сюда попала?