Выбрать главу

Мэгги переоделась в огромный свитер и брючки и распустила волосы по плечам. Ее лицо и без грима сияло неизменно уверенной радостью успеха.

Господи, она в самом деле женщина без возраста, подумал Барт.

— Прошу к столу, все готово, — пригласил он. — Сколько тебе хлеба — кусок или два? — спросил он у Мэгги.

— С отрубями?

— Спрашиваешь!

— Тогда два.

— Мне тоже, — попросила Конни, подвигая к столу стул, на котором обычно сидела. Мэгги разлила по кружкам чай цвета красного дерева, который заварили в большом коричневом чайнике, а Барт водрузил перед каждой по огромной тарелке.

— Две тысячи калорий, — констатировала Конни.

— Экая беда! — беспечно отозвалась Мэгги. — Сегодня на сцене я потеряла не меньше пяти тысяч. Подвиньте-ка мне пиво, пожалуйста. — Она щедрой рукой налила себе пива, взяла в руки нож и вилку и провозгласила: — Если вам скажут, что величайшие изобретения, которые дала миру Англия — это реактивный двигатель и «роллс-ройс», не верьте: на самом деле это — пиво.

И она приступила к ужину.

Воцарилось молчание. Все занялись едой. Потом Конни убрала пустые тарелки, а Мэгги налила всем еще по кружке чаю. Тогда и начался разговор. Они перебирали по косточкам всю пьесу, с начала и до конца. Мэгги просила прокомментировать ее игру, Барт и Конни с охотой это делали.

— Вы потрудились за целую бригаду профессиональных критиков, — похвалила она их. Мэгги действительно ценила их мнение выше суждений профессионалов.

Когда Конни посмотрела на стенные часы, они показывали почти час ночи.

— Господи, времени-то сколько! — всполошилась она. — Мне вставать завтра в семь. Я пошла.

— Поспи завтра подольше, — взмахнув на прощанье рукой, сказала Мэгги. — Я тоже буду отсыпаться.

Она всегда поступала так после премьеры, вознаграждая себя за изнурительную трату энергии, которой требовали от нее репетиции. Перед спектаклем она работала по двенадцать часов в день.

Когда Конни вышла, Мэгги вылила себе в чашку остатки чая, обвила пальцами теплый фарфор и удовлетворенно сказала:

— Как я люблю эти минуты… Только и отдыхаю, что за нашими кухонными трапезами. Они мне тем более приятны, что мы устраиваем их после удачных премьер.

— Неудачных у тебя и не было. Разве что в далеком прошлом.

— А два последних фильма — забыл? — Я тебя предупреждал.

— Ладно, мистер Всезнайка, — укоризненно сказала она, но при этом ласково улыбнулась. — Жаль, что я не прислушалась к твоим мудрым советам. — Она положила ладонь ему на руку. — Я знаю, что часто манкирую твоими советами, но ты все равно не оставляй меня без них, хорошо? Я ведь знаю, что ты больше всех заботишься о моих интересах.

Это ты так думаешь, когда удается тебе угодить, подумал Барт. Он нежно взял ее ладонь в свою руку и поцеловал.

— Я вообще о тебе очень забочусь.

Она поспешно отняла руку.

— И напрасно. Мы с тобой об этом уже говорили.

— Но это касается только меня.

— Тебе лучше всех известно, что все мои мысли и чувства подчинены единственной и самой важной для меня вещи. Моей карьере. Если бы мне предложили заключить сделку: забудь о любви до конца своих дней и станешь самой крупной звездой в истории кино, я бы согласилась, не раздумывая ни секунды. Да ты и это знаешь.

— Да.

— А зачем же время теряешь? Оглянись вокруг.

— Как раз это и было бы тратой времени.

— Но на меня не рассчитывай. В наших отношениях статья о сердечной привязанности не предусмотрена.

— Будем откровенны. Допустим, я люблю тебя. Что это меняет? Разве я когда-нибудь скулил?

— Нет. Ты не такого сорта парень. И, между прочим, иногда я об этом жалею. Твои чувства осложняют наши отношения, а я, как ты знаешь, терпеть не могу осложнений. Как твой близкий друг, я сочувствую тебе, но не люблю и никогда не буду тебя любить. Романтические чувства — не мой конек. Я только раз в жизни удосужилась влюбиться, зато навсегда. И предмет моей любви — актерство.

— А сколько тебе было, когда это произошло?

Ее глаза затуманились, словно вглядываясь в прошлое.

— Четырнадцать.

Барт оперся подбородком на руку.

— Какой же ты тогда была?

Черты лица ее словно смягчились, Мэгги задумалась. Такое с ней бывало редко, надо было ловить случай.

— Я была Мэри Маргарет Хорсфилд, — ответила она после паузы.

— Расскажи мне о ней, — не давая ей выпасть из этого элегического настроения, попросил он. Барт надеялся, что ему удастся заглянуть в приоткрывшуюся на миг дверь в ее прошлое. Пожалуй, другого случая придется ждать долго.

— Расскажи же мне о Мэри Маргарет, — повторил он.