- Ну, вы прямо как гадалка, - сказал изумлённо Клемин.
- Нет ни гадалка, но иной раз могу читать судьбы людей. И думаю, у вас всё будет хорошо. У хороших людей не должно быть иначе, - всё это сказал доктор, не вставая из-за стола.
- Я собственно к вам по делу, Павел Александрович. Когда мне готовиться к выписке девушки? - спросил Роман.
- Через пять дней, я думаю, её выпишу. На поправку она идёт хорошо. У неё сильный организм и сильный характер, - ответил доктор.
- Это я уже заметил, - сказал Клемин.
- Так что готовьтесь к встрече, - сказал доктор.
- Конечно, с сегодняшнего дня и начнём, - ответил Роман.
- Мне будет очень жаль расставаться с ней, - сказал доктор, немного, помолчав.
- Почему?! - спросил Клемин.
- Это мой самый прилежный и примерный пациент, из тех, которые у меня были.
- Хорошо, доктор прощайте, - сказал Клемин, думая про себя: 'Мне ещё не хватает, что б этот доктор-провидец, влюбился в неё'.
* * *
В машине Клемина.
- О чём вы говорили с ней? - спросил Сергей.
- Представь себе, она думала, что я ей готовлю жизнь куртизанки. Но я ей объяснил, что это совсем не так, - ответил Роман.
- И что она? - спросил Сергей.
- Вроде бы успокоилась немного, но всё равно осталось в ней ещё напряжение к грядущему будущему, - сказал Клемин.
- Это естественно, у меня, я думаю, было бы то же самое чувство. Если бы я не знал, что меня ожидает в будущем, то вел бы себя точно также.
- Через пять дней её выпишут. Я хочу, чтобы за эти дни было всё приготовлено в моём доме к её приезду, - сказал Роман.
- Что именно мы должны приготовить? - спросил Сергей.
- Комната - это первое. В комнате должны находиться шкаф, кровать, тумбочки, зеркало, пуфики, ну и всё пока, - сказал Клемин.
- А какую комнату мы должны подготовить? - спросил Сергей.
- Ту, которая ближе всех находится к операторской. Для того чтобы её работа находилась неотрывно от её жилья.
- Хорошо, шеф всё сделаем, - произнёс Сергей.
- Я завтра уеду в Москву по делам, но думаю, к выписке вернусь. А тебя Сергей попрошу каждый день к ней наведываться. Для того чтобы поближе с ней познакомиться, так как я возлагаю всю работу по её воспитанию и тренировкам на тебя, - сказал Клемин.
- Будет сделано, Роман Дмитриевич, - произнёс Сергей.
- Вот и хорошо, я доволен, потому что могу положиться на тебя, - сказал Роман, похлопав по плечу Сергея.
* * *
В этот же день в станице Ольгинской муж Натальи уже порядочно выпил. Он сидел за столом со своей любовницей и целовал её в губы, при этом, лапая её где только можно. Детей он отправил к своей матери. А во дворе стоял гроб с девушкой одетой во всё белое. Над гробом сидела женщина в чёрной косынке, из-под которой выбивались светлые волосы. Она рыдала, склонив голову над телом своей дочери. За её плечо держался мужчина, стоявший рядом. Это её муж. Рядом с ней сидел мужчина лет пятидесяти семи с осунувшимся лицом и не скрывающим своих слёз. Это был Наташин отец. Тут же стояли соседи с улицы и просто Наташины знакомые. Подъехала машина, начали забивать гроб. Мать Наташина ещё сильнее разрыдалась, а женщины, поддерживающие её, шептались между собой.
- Муж-то её хоть бы из дома вышел козёл, такую девку со свету сжил. Бесстыдник, не может от своей лярвы оторваться, - сказала одна женщина другой.
- Хоть бы похоронил по-человечески, а там бы и делал что хотел, нелюдь, - ответила женщина с рыжими волосами.
Девушку похоронили. Все сидели в доме за столом, поминали.
Мать Наташи сидела за столом, немного успокоившись, но, так и не притронувшись к еде. Тут пришёл Женя, сел за стол, выпил и стал уминать еду. Мать Наташи посмотрела на него ненавидящим взглядом.
- Это ты извёл мою дочь! Если бы ты её не выгнал, то бы с ней ничего не случилось. Как ты посмел выгнать её из её же дома, - сухо с болью в голосе говорила мать Наташи.
- Это я виноват в её смерти? А вы, мамочка, чем вы лучше меня? Не вы ли ей при последней вашей встрече сказали, чтобы она пока живёт со мной, не являлась к вам. Вот она и выполнила мою и вашу волю в точности, как ей сказали! - кричал Женя.
- Да, как ты смеешь обвинять меня. Ты даже не простился с ней по-человечески! - крикнула мать.
- А что мне с ней расцеловываться надо было? - произнёс Женя.
- Она не успела исчезнуть, как ты в мой дом шлюху приволок! Как ты мог, почему не искал её, почему мне не позвонил? Ведь вы прожили столько лет вместе, у вас же дети! Неужели ты не любил её никогда?! - говорила Наташина мама.
- Почему не любил? Когда-то любил, но она со своими жизненными проблемами всю мою любовь перечеркнула! - кричал Женя.
- Какими жизненными проблемами? То, что надо работать, семью содержать - это её проблемы? Да это твои должны были быть проблемы. А ты на неё всё это взвалил, а сам со своими друзьями водочку попивал, - говорила мать, всхлипывая.
Люди сидели тихо и слушали их.
- И потом, она перестала меня удовлетворять, как женщина, - сказал Женя.
- Из-за этого ты её выгнал? - плача сказала женщина. - Да как ты можешь? Всю жизнь жил за наш счёт, в моём доме. Копейки на похороны не дал и ещё говоришь такое про неё. Убирайся из моего дома! Внуков мне моих жалко, что у них такой отец.
- Ах, ну раз так, выгоняете меня, значит из дома!
- Да, выгоняю! - выкрикнула плача женщина.
- Раз так, то и я вас больше видеть не желаю и внукам вашим запрещу с вами встречаться! - кричал Женя.
- Да как ты можешь. Я этого не допущу. Я их у тебя заберу! - сказала Наташина мама.
- Попробуйте, попробуйте! А вашу дочь - проститутку, давно надо было выгнать! - орал он.
- Как ты можешь говорить так о своей жене. Она Ангелом была! Правильно тебя тёща выгоняет! - встряла в их разговор женщина с рыжими волосами.
И все присутствующие в доме, осуждая Евгения, зашептались.
- Ах, так, все значит против меня! - он встал и посмотрел на стол, и взял со стола бутылку с водкой. - Но выпить-то я за неё должен, за вашего Ангела! Чтоб черти её на том свете мучили! - сказала он, выпил из горла водку и пошёл прочь из дома.
Мать Наташи разрыдавшись, крикнула ему вдогонку: "Разве ж можно с такой ненавистью! От ненависти ты и сдохнешь, сволочь!'
* * *
Наташа лежала в своей палате на своей кровати. Долго крутилась, никак не могла заснуть. Ну, вот кое-как заснула и снится ей сон: "Стоит гроб, вокруг него стоят люди, плачут. И вот Наташа подходит к гробу и смотрит в него. О Боже, как это может быть - это же, я! Вот люди положили крышку на гроб и забивают его. Наташа кричит: "Что вы делаете, не надо, я ведь жива, жива! Выпустите меня отсюда, прошу вас, выпустите! - кричала она и била кулаками в крышку гроба. Она уже разбила руки в кровь. - Пожалуйста, выпустите меня, я жить хочу, жить хочу!"
Охранник вбежал в кабинет доктора.
- Как хорошо, что вы сегодня дежурите. С ней что-то творится, быстрее доктор, - прокричал охранник.
Они вбежали в палату к Наташе. Она металась по кровати и кричала что-то. Руки у неё были в крови, так как она била ими об основание кровати.
- Быстро, успокоительный укол принесите мне, - сказал доктор медсестре, вбежавшей вместе с ними в палату. - А вы, - обратился он к охраннику. - Звоните быстро Клемину. Пусть сам едет сюда и захватит с собою своего психотерапевта.
Клемин с Сергеем и с Иваном Васильевичем вошли в палату через двадцать минут.
- Что у вас случилось?! - сходу спросил Клемин.
- Ч.., ч.., ч... - сказала медсестра, прижав палец ко рту. - Идите к Павлу Александровичу, он вам всё расскажет.
- Я останусь здесь, а вы идите молодые люди, ни мешайте ей спать, - сказал Иван Васильевич, садясь на стул рядом с кроватью.