Когда ученик всерьез сталкивается с проблемой победы над собой, предполагающей глубинное самопознание и преображение своей низшей природы, он начинает воочию видеть, насколько важно для него овладение собственным умом. До тех пор, пока беспокойное движение мысленных волн не улеглось в его сознании, которое не пронзила "остановка мира" (в терминологии Кастанеды), ни о каком просветлении и даже слышании Голоса Безмолвия не может быть и речи. Но без достижения этого состояния как вехи пути, свидетельствующей об углублении контактов ученика с Высшим Началом, человек так и останется заключенным в клетку своего эгоцентризма и относительного "я". Поскольку сам ум человека является инструментом, необходимым для познания внешнего мира - и совершенно излишним для познания внутренних глубин духа, то ученик должен научиться идеальным образом использовать этот инструмент. Если ситуация требует, чтобы вы думали, размышляйте на необходимую тему активно, энергично, изобретательно и целеустремленно. Если проблема решена, и у вас есть пауза для отдыха и наполнения ума освежающей энергией, не торопитесь захламлять его хаотическими образами и идеями, которые в избытке подбрасывает вам окружающая жизнь. Положите этот инструмент на полку, чтобы, как говорится, отдохнул металл: войдите в состояние спокойствия и побудьте некоторое время в тишине. Тогда волны ума остановятся, и он сможет гораздо более точно, без ненужных искажающих эмоций воспринимать окружающую действительность. Кроме того, успокоенный ум открывает сознание для восприятия тонкого мира и вбирания в себя высоких духовных энергий, которые пронизывают духовное пространство. Капля, успокоившая внутренние движения и хаос, делается прозрачной и открывает себя навстречу безмолвной мощи океана.
Неустойчивую природу ума хорошо понимали тибетские буддисты. Известный мастер Согьял Ринпоче в своей работе "Книга жизни и практики умирания", писал:
"У ума есть множество сторон, но две из них наиболее выделяются. Первая это обычный ум, который тибетцы называют сем. Один из мастеров дает ему такое определение: "То, что обладает разным осознанием, то, что имеет чувство дуалистичности, что цепляется за что-то вне себя или отвергает его - это ум. В своей основе это то, что может связываться с "другим" - с любым "чем-то", что воспринимается как отличающееся от того, кто воспринимает". Сем - это перескакивающий с одного предмета на другой, дуалистичный, думающий ум, который может действовать только в отношении к проецируемой и ложно воспринимаемой внешней точке отсчета.
Итак, сем это тот ум, который думает, строит замыслы, желает, манипулирует, который вспыхивает гневом, который создает волны отрицательных эмоций и мыслей, потакая своим прихотям, которому необходимо все продолжать и продолжать делать утверждения, оценки, подтверждать собственное "существование", переживая на опыте выделение отдельных деталей, создание идей и понятий. Обычный ум является непрестанно переменяющейся и не могущей перемениться жертвой внешних влияний, привычных склонностей и воспитания. Мастера сравнивают сем с пламенем свечи, стоящей на пороге открытой двери, уязвимым всем ветрам обстоятельств.
Если рассматривать сем с одной стороны, то он предстает мерцающим, нестабильным, все время за что-то цепляющимся и бесконечно занятым не своими делами; его энергия расходуется на проецирование вовне. Иногда я думаю о нем, как о мартышке, что непрестанно перескакивает с ветки на ветку. Однако если рассмотреть его с другой стороны, обычный ум отличается фальшивой, тупой стабильностью, самодовольной и направленной на его собственную защиту инерцией, каменным спокойствием глубоко внедрившихся в него привычек. Сем столь же хитер, как нечестный политик, скептичен, недоверчив, очень умело обманывает и притворяется. Джамъянг Кхъенце писал, что он "чрезвычайно изобретателен в жульнических играх". И именно в пределах переживаемого на опыте этого хаотичного, находящегося в замешательстве, недисциплинированного и повторяющегося сема, обычного ума, мы вновь и вновь претерпеваем изменения и смерть.