— Поздравляю. Мы с Вами очень сильно продвинулись вперед. Вы совершенно правы: для того чтобы понять, как устроено живое, мы должны сначала понять, как оно устроено все целиком, как оно действует, что оно делает. А когда мы это поймем — вот тогда мы можем объяснить и то, для чего ему нужны те части, из которых оно состоит. Вот тогда — и только тогда — мы можем сказать, что мы его знаем. Согласны?
— Д-да, согласен.
— Вот и прекрасно. А теперь давайте вспомним, с чего мы начали. Помните? Вы мне сказали: знать что-нибудь — значит описать это, дать описание. После чего Вы и принялись — с моей помощью — себя описывать. Так, я ничего не перепутал?
— Да, так.
— И теперь — Вы по-прежнему предлагаете свою формулировку?
— Нет.
— В таком случае, как же Вы теперь определите, что такое — знать что-нибудь?
— Сейчас попробую. Значит, так. Теперь я бы иначе сказал. Знать что-нибудь — это значит понимать, как оно устроено, как работает.
— Хорошо. Мы с Вами договорились, что описать что-нибудь — еще не значит знать. Для того чтобы знать, нужно не только описывать, но и понимать верно?
— Верно.
— Но ведь мы только что установили, что для того, чтобы понять неживое, нам достаточно выяснить, как оно устроено, из чего состоит. Но когда мы захотели понять что-то живое, нам этот способ не подошел — понадобился другой способ. Что же у нас получается?
— Получается, что у нас могут быть два разных знания. И для каждого из них есть свой способ.
— Очень хорошо. Значит, когда мы хотим понять неживое, получить знание о неживом, для нас главным является вопрос «как?" — как оно устроено. А для живого какой вопрос будет главным?
— Не знаю.
— Да нет, уже знаете. Только ленитесь немножко подумать. Ну-ка! вспомните, как мы с Вами рассуждали о живом.
— Значит, мы говорили, что, если мы будем знать все части, из которых состоит живое, мы его все равно не поймем. А чтобы знать о нем, мы должны понять, как оно действует все целиком, и тогда мы поймем, почему оно состоит именно из таких частей, а не из других. Примерно так.
— Вот Вы уже все и сказали. Значит, в таком случае для нас главным будет вопрос «почему?" почему оно устроено так, а не иначе. Согласны?
— Да, согласен.
— А можно и по-другому сказать. Если мы знаем, из чего состоит неживое, то мы понимаем, как оно действует. А если мы знаем, как действует живое, то мы понимаем, почему оно состоит именно из этих частей, а не из каких-то других. Но давайте-ка вернемся к самому главному предмету нашего разговора. Все-таки в первую очередь нас интересует человек. Вы ведь помните, как мы с Вами познакомились?
— Помню.
— Мы с Вами согласились, что знать — это значит не описывать, а понимать. Следовательно, когда Вы говорите: «Я себя знаю", Вы тем самым подразумеваете, что Вы себя понимаете.
Но вот тут-то и встает вопрос: что это такое — понимать человека? Что в нем нужно понимать? Если мы с этим разберемся, то тогда мы разберемся и с тем, что означает знать самого себя. Попробуем?
— Давайте попробуем.
— Тогда скажите мне: человек отличается от парового двигателя?
— Ха!
— Позвольте понять Ваш ответ в том смысле, что отличается. А от собаки он отличается?
— Еще как!
— А как?
— Что «как»?
— Вы только что сказали — «еще как». Я и спрашиваю — как? Собака от парового двигателя отличается тем, что она живая. А человек от собаки чем отличается? Он ведь тоже живой.
— И что с того, что живой? Живых много: собака, лошадь, обезьяна или крокодил какой-нибудь. А человек — это человек. Он один.
— Чем же он такой особенный?
— Да всем. Он на двух ногах ходит.
— А петух?
— Что петух?
— Петух на скольких ногах ходит?
— Шутите надо мной, да?
— Да нет, отчего же. Это ведь еще древнегреческий философ Аристотель так человека определял — «двуногое без перьев». Так что компания у Вас хорошая. Но с тех пор довольно много времени прошло. И человека сейчас немножко не так понимают.
— Да это я так брякнул, не подумав. Что же я, не знаю, чем человек от животных отличается?
— Конечно же знаете. Вот и скажите.
— Человек разговаривает, а животные — нет. Верно?
— Верно.
— Человек дома строит, машины делает, ну и так далее — производит, одним словом. А животные не производят.
— Прекрасно.
— Человек всегда что-то новое придумывает. У зверей ведь как: если ты волк — то так и будешь до самой смерти овец таскать и ничего нового не придумаешь, хоть тресни. Как дедушка таскал, так и внучек будет таскать. А у человека внучек может такое выдумать, что дедушке и не снилось!.